— Я твердил ему, что для меня будет огорчителен твой уход. Наши курсы в какой-то мере развлекательные, но я надеюсь, ты сможешь учиться дальше.
— Дальше? — переспросила Анна, вздрогнув от внезапной идеи, как ей лучше всего наказать своего несносного мужа. Раз она обеспечивает счастье детей, он не имеет права так грубо вмешиваться в ее жизнь. Один свободный вечер в неделю — это не чрезмерное требование.
— Ты не хотела бы получить ученую степень?
— Я? — Анна покачала головой. — У меня нет такой возможности, я не окончила школу, оставила ее в шестнадцать лет.
Это случилось как раз тогда, когда штат перестал опекать юную Анну и она столкнулась с тем фактом, что забота о пропитании и полноценное образование несовместимы.
— Тебя не поддержала семья?
— У меня не было семьи, — лаконично пояснила Анна. Увидев в его глазах огонек сочувствия, она поджала губы. Ей не хотелось, чтобы ее жалели. — Я выучилась на воспитательницу.
Работа, которая давала ей деньги и крышу над головой, казалась наиболее приемлемой.
— Ты ведь очень молода.
— Двадцать три.
— Можно подготовиться к поступлению в университет на платных курсах. Там для способных учащихся существует гибкая система приема.
— Ты считаешь меня способной?
Услышав в ее голосе сомнение, Жан-Поль улыбнулся.
— Очень. Некоторые студенты, обучающиеся за плату, с трудом находят для этого деньги, но ты… — Истинно галльским взмахом руки он указал на окружающую богатую обстановку.
— Даже не знаю, что сказать.
Сможет ли она? Этьен никогда не согласится. Все равно Анна ухватилась за идею Жан-Поля. Она видела, как многие, даже менее способные, поступали в университеты. А для нее это оставалось мучительно недосягаемым.
— Соглашайся. — Довольный собственными доводами, Жан-Поль не стал распространяться дальше. — Эй, малыш, где мои очки? Анна, я ослеп, меня надо водить за руку!
Смеясь, Анна пошарила под диваном и нашла очки. Не вставая с колен, она услужливо вернула их владельцу.
В этот момент открылась дверь и вошла домработница с кофе и лепешками.
— Я положила вам побольше. Известно, каким голодным бывает Этьен, когда приходит домой.
— Можно и мне одну? — В гостиную ворвалась Эмма, обогнув монументальную фигуру своей бабушки, чьи бледно-голубые глаза злобно шарили по комнате. — Мамочка, можно?
— Сначала переоденься, — улыбнулась Анна, откидывая с лица свесившуюся прядь волос. — Здравствуйте, Эйлекс. Как любезно с вашей стороны забрать Эмму из школы.
— Анна! Вот так сюрприз! Я, послушав Этьена, думала, ты прикована к постели, а ты вся цветешь! Не представишь ли нас?
Не поддаваясь на провокацию, Анна кивнула в сторону молодого человека:
— Это Жан-Поль Дюбуа, мой преподаватель французского. А это Эйлекс…
Гость поднялся, непринужденно взял руку пожилой дамы и поднес к губам.
— Мадам! Нет, Анна, не вставай. Так ты подумаешь над моими словами?
Анна не ответила, а только поморщилась, поднимаясь на ноги. Обезболивающие помогли, но ушибы все еще давали о себе знать. Галантный Жан-Поль поддержал Анну под локоть.
— Спасибо, — благодарно пробормотала она, выпрямляясь. — Очень мило, что ты заглянул. До свидания.
Жан-Поль откланялся и вышел.
— Знает ли Этьен, что, пока он на работе, ты здесь развлекаешь молодых людей? — Эйлекс расположилась на стуле. Она была статная дама и, если бы не неизменные желчные складки по бокам рта, портившие ее, выглядела бы красавицей.
— Одного молодого человека, — спокойно поправила Анна. — Я смело доверяю вам сообщить это Этьену.
Она знала, что Этьену не придет в голову считать ее привлекательной в глазах мужчин вроде Жан-Поля. Это, кстати, одна из причин, почему он женился на ней.
Эйлекс изменила направление удара:
— Мне кажется, ты придаешь слишком большое значение паре царапин. Кэтрин никогда не обратила бы внимания на ссадины и ушибы. Она вообще не боялась травм.
Тому едва исполнился месяц, когда Кэтрин решила отправиться на ипподром. Ее лошадь захромала, тогда она взяла другую, известную своей непредсказуемостью и недавно сбросившую седока. Кэтрин хотелось рискнуть, она не послушала предупреждений — все из-за того, что по причине беременности упустила возможность войти в британскую олимпийскую сборную. Конец оказался трагичным.
— Я не Кэтрин.
В ответ раздался резкий смех Эйлекс.
— Уверена, что Этьен вспоминает, кого потерял, при каждом взгляде на тебя, — презрительно усмехнулась она. — Томас, положи на место! — закричала Эйлекс, когда малыш взял с нижней полки стеллажа фарфоровую фигурку.
— Том, дай ее маме, — тихо, чтобы не нервировать ребенка, сказала Анна. — Вот хороший мальчик! — похвалила она, когда он протянул ей статуэтку. Анна поставила хрупкое изделие повыше. Слова Эйлекс не задели бы ее так сильно, если бы она не знала, что это правда. Она не могла сравниться с ярким, живым созданием, которое так любил Этьен…
— Это одна из любимых фигурок Кэтрин.
— Теперь она в безопасности.
— Не понимаю, почему ты позволяешь детям играть в этой комнате. Они наводят здесь беспорядок.
Анна вздохнула. Сколько раз можно об одном и том же?
— Эйлекс, это ведь жилой дом, а не выставка. Подразумевается, что в нем живут.
