Содержанка - [31]
Чану понравился городок. Главным ощущением была… умиротворенность. Он подумал, что мог бы остаться здесь. Его опасения, что Чжаньду представится шумным и суматошным, оказались напрасными, жизнь здесь явно шла медленно, устоявшимся чередом. Чан Аньло отправился дальше легким, расслабленным шагом, не нарушая привычного уличного шума. Он давно понял, что походка может сделать тебя либо заметным, либо невидимым.
Сегодня он был невидимым.
— Твои пальцы сделались неловкими, как у старухи, мой друг.
Городской башмачник был мужчиной средних лет. Он сидел на бамбуковом стульчике в тени рядом со своей мастерской и был занят тем, что покрывал длинную кожаную полоску затейливыми стежками. Его пальцы уже вышили на одном конце ленты змею, обвившуюся вокруг обезьяны, а на другом — льва, терпеливо дожидающегося с разинутой пастью. Башмачник зыркнул из-под своей широкой шляпы, сплетенной из листьев бамбука, и на какой-то миг в его зорких черных глазах появилось удивление. Потом они заблестели от радости, когда он рассмотрел человека, стоявшего перед ним против солнца, но почти сразу его вытянутое лицо снова посерьезнело, и он нахмурился.
— Чан Аньло, ты, кусок собачьего мяса, где тебя носило все это время? И чем этот жалкий городишко удостоился чести принимать у себя одного из самых верных слуг нашего вождя?
— Я приехал не для того, чтобы любоваться этой кучей навоза, которую ты называешь городом. Я приехал к тебе, Ху Тай-вай. Мне нужно поговорить с тобой.
Ступая по-кошачьи мягко и неслышно, Чан подошел по грязной дорожке к башмачнику, поднял свободный конец кожаной полоски и протянул ее между пальцами.
— Надеюсь, мой друг в добром здравии?
Игла снова замелькала.
— Я здоров.
— А семья? Уважаемая И-лин и прекрасная Си-ци?
Лицо башмачника просветлело.
— Моя жена будет рада принять тебя в нашем скромном доме. Она не видела тебя два года и бранит меня за то, что ты так долго не появлялся. Она думает, это я виноват.
Чан негромко рассмеялся.
— Жена бранит мужа за все, и за нашествие крыс на рисовое поле, и за то, что ломает накрашенный ноготь, когда готовит ему еду.
Ху Тай-вай усмехнулся и окинул гостя долгим пронзительным взглядом, отметив про себя и состояние его одежды, и неподвижность глаз.
— И что же тебе известно о женах, мой друг?
— Ничего, слава Богу.
Однако голос, наверное, выдал его, потому что башмачник не засмеялся, а вновь принялся за работу. Какое-то время мужчины молчали, но молчание это не было неловким. Глаза товарищей следили за движением иглы, которая то впивалась в кожу, то снова показывалась, как будто жила собственной жизнью. Мимо них по улице прошла женщина с испещренным оспинами лицом. На сутулых плечах она несла коромысло, которое глубоко впивалось в ее плоть. В ведрах, болтавшихся на его концах, сидело по черному поросенку. Животные визжали так оглушительно, будто кто-то наступил богу на палец. Жара и шум утомили Чана, он прислонился спиной к стене.
— Город уже пришел в себя?
Ху Тай-вай повернулся и внимательно посмотрел на друга.
— Ты имеешь в виду, после визита Мао Цзэдуна? Ты видел мертвого солдата?
Чан кивнул.
Ху Тай-вай вздохнул, и Чан почувствовал, каким тяжелым был этот вздох.
— Их было больше. — Башмачник посмотрел в направлении деревянного остова, который был скрыт от них ярко раскрашенной чайной. — Мы их сняли, но один должен был остаться.
— Как предупреждение другим, которые вздумают дезертировать из Красной армии. Да. Мао Цзэдун настаивает на этом. Но армия состоит из крестьян, которые верят, что Мао перераспределит землю по всему Китаю. Именно поэтому они сражаются за него. Им хочется, чтобы поля, на которых они работают, принадлежали им, чтобы они могли передать их своим детям и детям своих детей. Когда крестьяне поймут, что нашего великого и мудрого вождя больше интересует власть, чем народ, они попытаются вернуться на поля, чтобы заниматься своим делом, но… — Чан прикусил язык. Не нужно показывать другим, что его сердце обливается кровью. — Он долго здесь пробыл?
Башмачник, хоть и сидел, не выпуская из рук иглы и кожаной полоски, низко поклонился.
— Да, Мао здесь пробыл долго.
Чан взглянул на настороженное лицо и вполголоса произнес:
— Расскажи, мой друг.
Башмачник снова принялся за дергающийся хвост умирающей обезьяны.
— Он задержался здесь на месяц, — глухим голосом произнес он. — Отряд его армии расположился лагерем за городом, прямо на террасах. Они вытоптали целое рисовое поле. Но солдатам было нечем заняться, пока их вождь отдыхал в лучшем в городе доме, поэтому они пили маотай [8]и шатались по улицам. Они пугали девушек и из магазинов брали все, что хотели.
Чан зашипел сквозь стиснутые зубы:
— Мао Цзэдун был школьным учителем. Он не военный и не знает, как управлять армией.
— Да. Когда армией командовал Чжу, в ней знали, что такое дисциплина.
— Но Мао украл у Чжу его армию. Он унизил Чжу и обманул штаб Коммунистической партии в Шанхае. Ты должен признать, старый башмачник, что наш вождь умен. Его жажда власти столь велика, а повадки так хитры, что он все еще может завоевать весь Китай.
Ху Тай-вай что-то проворчал.
Санкт-Петербург, начало ХХ века. Он — датский инженер, она — дочь министра. Совсем скоро над головами влюбленных будут свистеть пули большевиков, но их нежное чувство выстоит в огне взрывов. И когда Валентина увидит в условленном месте красный шарф, предупреждающий о начале восстания, она выберет свой путь: прочь из пылающей России ради спасения своей любви и малютки дочери, родившейся в это смутное время…
Муж ушел к смазливой секретарше, и Джо Майлс осталась одна с детьми и кучей проблем. Когда прошел первый шок, она обнаружила, что жизнь еще далеко не кончена, а она сама не разучилась нравиться. В ее жизни появляются три весьма привлекательных мужчины, да и муж через какое-то время решил вернуться в семью. Так что же теперь выберет Джо: секс, дружбу, деньги или большую любовь? Думаете, что угадали ответ? Что ж, посмотрим!
Вы помните, как бедная Золушка из сказки Ш. Перро мечтала попасть на бал в королевский дворец? С помощью волшебства она попала туда и стала невестой принца.Но, оказывается, не только в прекрасных волшебных сказках к Золушкам приходит счастье. Прочитав роман, вы с тремя очаровательными Золушками не только окунетесь в чарующий мир Беверли Хиллз, с его шикарными приемами с рок– и кинозвездами, с роскошными ресторанами и богатыми домами, но и убедитесь, что мечты не всегда остаются только мечтами.
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!Дитя, конечно, не сахар…Его родители — просто ночной кошмар наяву…Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!
Шесть лет в тишине и покое женского монастыря — и возвращение домой, в безумную круговерть столичной жизни!Туда, где для когда-то блестящей телесценаристки открываются весьма своеобразные «новые перспективы» торговки-челночницы!Туда, где единственный друг и единственный мужчина, еще не забывший, что значит «любить и защищать женщину», — бывший ученый, ныне «с низов» проходящий путь к богатству и положению «крутого нового русского»! Это — наша Москва.Как же непросто здесь выжить!Как же трудно здесь стать счастливой!
Дженнифер Уильямс возвращается в родной городок, чтобы помочь своей сестре. Она не была здесь уже восемь лет и не планирует задерживаться надолго. Жизнь в шумном Далласе вполне устраивает ее. Остается только уладить одно дело личного характера…
Судьба, словно чрезмерно заботливая мамаша, старательно оберегала Лену Кораблеву от мужского внимания. Леночка и рада была бы распрощаться с одиночеством, только вот оно прилипло к ней банным листом и не желало покидать насиженное место. А уже вот-вот — и будет девице немного за тридцать… Так и жила Кораблева — создавая фон для своей яркой и шебутной подружки Светки, которая обожала любовные похождения. Но однажды ураган чувств вдруг настиг Леночку, подхватил и поволок неизвестно куда. В нее влюбился состоятельный мужчина — и позвал замуж! Такое возможно только в сериале.