Содержанка - [150]

Иене сидел на скамье, закрыв руками лицо, и пытался думать, но кромешная темнота, шум и паника словно скрутили в узел извилины его мозга. Не делай этого, Лида. Не надо. Только не сегодня, дочка. Этот день должен был стать днем моего искупления.

«Мы освободим тебя»— так она написала.

Неожиданно рядом с ним оказалась Ольга. Она подняла его лицо, поцеловала закрытые глаза.

— Это на прощание, — прошептала она.

Он знал, что она права.

— Надеюсь, ты найдешь свою дочь, Ольга. — Он поцеловал ее в щеку.

Елкин что-то кричал в дверную щель, когда выстрелы внезапно прекратились. Раздался общий вздох облегчения. Все, кто был в грузовике, с замиранием сердца прислушались.

— Выходи! — крикнул кто-то снаружи, и дверь распахнулась.

Алексей стоял на краю дороги. Какое-то чувство удерживало его на месте. На грязной дороге лежало девять, еще один убитый застыл внутри второй «НАМИ», но Серов следил за лесом, ожидая, что в любую секунду может снова начаться шум. Он выбрал это место для засады — слишком далеко от секретного комплекса, чтобы там могли услышать выстрелы, — и все же он выжидал. И еще он не знал, как ему подойти к Йенсу, и потому впервые пожалел, что сейчас рядом с ним нет Лиды.

Заключенные неуверенно выбирались из автомобиля, щурясь на свет фар стоявшей за ними армейской машины. Они цеплялись друг за друга, как будто боялись, что какая-то сила сейчас сорвет их с ног и унесет прочь. Кто-то плакал, кто-то выкрикивал ругательства в адрес своих спасителей. Никто из них не интересовал воров. Они просто отогнали их в сторону, как каких-то больных животных на бойне. Алексей узнал Йенса Фрииса сразу. Он был выше остальных и держался особняком, не обращая внимания на людей в черных одеждах, которые остановили конвой. Тревожным взором он глядел в темноту, пристально всматривался в машины, дорогу, густую массу деревьев. Его глаза словно искали что-то. Или кого-то.

Лида. Ему была нужна Лида.

Внешний вид Йенс поразил Алексея. Рыжие волосы исчезли, и вместо них его голову теперь венчала густая седая грива. Лида говорила об этом, и все же для Серова это стало настоящим ударом. Лицо Фрииса стало костлявым и загрубело, а подбородок сделался угловатым. Только осанка у него осталась прежней. Осанка и рот. Если все остальное умерло в Йенсе Фриисе, то губы его сохранили мягкость очертаний, и, увидев это, Алексей вдруг ощутил страстное желание броситься к нему и обнять. Но он вспомнил холодный тон письма.

— Спасибо. — Одна из женщин, самая худая, поцеловала руку Игорю и пошла по дороге в обратном направлении, прочь от ангаров.

— Черт, не будьте дурой! — крикнул ей в спину какой-то невысокий мужчина. — Они выследят вас и расстреляют. — Он порывисто повернулся к остальным, — Мы все поплатимся, если она уйдет.

— Может, так они проверяют нашу преданность? — произнес кто-то другой.

Тут заговорили и все остальные.

— Нужно уходить! Это наш шанс.

— Нет, они же обещали отпустить нас.

— Мы можем либо остаться тут и продолжить работать с ними, либо попытаться спастись. Давайте решать. Скорее.

Как же поступит Йене? Он останется со своим монстром?

Где он? Белая грива исчезла. Где? Алексей стал обходить группу ученых, которые при виде его формы разом замолчали, и в эту секунду взревел мотор одной из машин. Задняя «НАМИ», та, в которой на переднем пассажирском месте лежал мертвый солдат, рванулась с места, хлопая открытой дверцей. Свернув с грязной дороги, она въехала в черный лесной мир, выписывая фарами опасные зигзаги между стволами. Через секунду с душераздирающим металлическим скрипом зацепившаяся за что-то дверца сорвалась с петель.

— Йене! — закричал Алексей.

Из темноты выбежала тонкая фигура. Лида! Она выскочила на дорогу как раз вовремя, чтобы увидеть, как «НАМИ» снова выехала из леса с другой стороны поваленной сосны. Несколько секунд колеса разбрасывали во все стороны грязь, пока Йене выруливал обратно на дорогу, а потом, надрываясь мотором, на всей скорости машина понеслась вперед, в сторону комплекса.

— Йене! — снова закричал Алексей.

Лида перевела взгляде брата на исчезающую в ночи машину, и на лице ее появилось отчаяние.

— Папа! — закричала она. — Папа!

— Он уехал. Я даже не увидела его. Он так спешил к своему монстру.

Они стояли в лесной глуши. Чан не мог в непроглядной тьме различить ее лицо, но он слышал ее голос. Этого было достаточно. Он прижал Лиду к себе, крепко обнял и поцеловал в холодную щеку.

— Для этого мы здесь и находимся, любовь моя. На тот случай, если у твоего брата что-то пойдет не так.

Голова ее резко дернулась. Лицо девушки казалось размытым бледным пятном с черными дырами на месте глаз. Оно до жути напоминало череп, отчего страх прошелся холодным пальцем по спине Чана, и он мысленно послал проклятие своим богам. Только бы это не было знамением!

— Мы поедем за ним? — спросила она.

Голос ее изменился. Она опять стала прежней Лидой.

— Если ты этого хочешь.

Вместо ответа она поцеловала его в губы.

С земли шумно поднялась громоздкая черная форма, пахнущая ненамного лучше медведя, и прорычала:

— Так чего мы ждем?

Это был Попков.

Руль не слушался и вырывался из рук Йенса. Инженер понимал, что для такой неровной дороги едет слишком быстро. Что-то могло сломаться. Он отвык управлять машиной. Когда-то давным-давно в Санкт-Петербурге у него был роскошный сверкающий «бьюик», и два раза за двенадцать лет ему поручали вести грузовик с пиломатериалами. Но эта армейская машина вела себя, как плохо воспитанная собака: то с трудом тянулась вперед, то вовсе переставала поддаваться управлению. Так что он просто вдавил педаль в металлический пол и не снимал с нее ногу.