Соддит - [64]

Внезапно град камней и стрел прекратился. Бинго увидел, как шеренги вражеской армии расступились, создавая проход для короля Клака и его телохранителей. Королевский кортеж не спеша поднимался по склону холма. Гоблиндюки приветствовали монарха дикими возгласами и дружно скандировали:

Отдайте нам Штучку!

Верните нам Штучку!

Мы хотим нашу Штучку!

Отдайте ее нам!

— Что мы можем предпринять? — с безнадежным отчаянием спросил Бинго. — Нам нельзя отдавать им Штучку. С ее помощью они принесут в мир ужасное зло! Мы должны помешать их замыслам!

— Однако, если мы не вернем им Штучку, они убьют нас и заберут ее сами, — вполне резонно заметил Элсквар.

— Что же делать?

Тысячи гоблиндюшачьих лучников заняли позиции вокруг последнего редута уцелевших людей и эльфов. Элсквар приказал опустить оружие.

— Слишком много стрел нацелено на нас, — сказал он. — Будь наш отряд даже в десять раз больше, мы все равно погибли бы под их роем.

Многие воины подчинились ему с явной неохотой. Король Клак приблизился на расстояние выстрела, и меткая стрела могла бы пронзить его голову. А он подъезжал на носилках все ближе и ближе. Его армия скандировала:

— Гобл, гобл, гобл!

А затем:

— Клак! Клак! Клак!

Наконец серебряные носилки остановились.

— Эльфы! — страшным голосом крикнул король Клак. — Люди! Гномы! Вы проиграли сражение!

Крик триумфа поднялся на гоблиндюшачьей ордой.

— Штучка наша! — продолжил Клак. — Сдавайтесь!

— Да, мы сдаемся, — ответил Элсквар. — Уверяю вас, что мы больше не будем оказывать вам сопротивление. И поскольку наша объединенная армия прекращает сражение, я собираюсь напомнить вам условия гундагинского договора...

— Молчать! — рявкнул Клак. — Вы можете больше не воевать с нами, но мы будем воевать с вами всегда!

Еще один оглушительный и ужасный крик одобрения пронесся над рядами гоблиндюшачьих отрядов.

— Мы будем вечно вести войну против эльфов, людей и гномов! — добавил Клак.

— Похоже, это означает, что они убьют наз, даже езли мы здадимся им, — сказал Торри.

— Кажется, это действительно тот случай, — согласился Бинго.

— Отдайте нам Штучку! — проревел Клак, и его армия завопила в знак согласия.

— Пора принять решение, каким бы тяжелым оно ни было, — произнес Элсквар. — Что, по-вашему, мы должны делать, сэр Соддит?

Бинго сунул руку в карман и нащупал пальцами Штучку. Он решил использовать ее, но ум опять закружился по пустой колее, и толковые мысли разбежались от него врассыпную. Он попытался придумать фразу, которая могла спасти бы их от гибели. Однако в голову лезла сплошная ерунда. Поначалу соддит хотел сказать: «Гоблиндюки победили». Он надеялся, что магическое устройство изменит ситуацию, и враги проиграют. Тем не менее в душе Бинго знал, что Штучка подыграет Клаку — что, если он рискнет пойти на подобный трюк, устройство извратит слова и уничтожит его, сделав их победу скорее гипотетической, чем реальной. «А может быть, мне уничтожить Штучку, — внезапно подумал он. — Что произойдет, если я скажу через устройство: „Штучка существует“? Возможно, она перестанет существовать? Хотя если она перестанет существовать, то уже не сможет заставить себя исчезнуть и по этой причине снова войдет в существование. А если она будет существовать, то тут же исчезнет... и, перестав существовать, не сможет исчезнуть...» Все эти варианты крутились в его истощенном уме, в то время как Бинго, сам того не желая, представлял себе картину собственной смерти: бац! он падает на землю, и гоблиндюки забирают устройство из его окоченевших пальцев.

— Кто из вас хранит Штучку? — спросил Клак. — Эльф, она у тебя?

Бинго увидел, как гоблиндюшачьи лучники натянули тетивы и нацелили стрелы на Элсквара.

— Штучка у меня! — шагнув вперед, сказал Бинго. — Я Бинго Граббинс, соддит. Я ее хранитель!

Огромная орда зашептала: «Будь проклят! Будь проклят!». Звук походил на раскаты далекого грома.

— Отдай Штучку мне! — велел Клак.

— А если я сделаю это, ты отпустишь нас на свободу? — спросил Бинго.

— Ха-ха! — засмеялся Клак. — Конечно нет, коротышка! Но тогда я убью вас быстро и чисто, а затем сожгу ваши тела. Если же ты не подчинишься мне, мы убьем вас медленно и сожрем ваши трупы.

— Дай-ка мне подумать, — ответил Бинго.

Он увидел, как тысячи урюк-мурюкских стрел нацелились в его грудь. Ум помчался в галоп, как обезумевший пони. «Может быть, сгодится фраза: „Стрелы не летают“? — думал он. — Но спасет ли это их от гибели? Как Штучка может исковеркать такое утверждение? Или сказать: „Король Клак живой“? Хотя если даже король умрет, то его воины убьют уцелевших противников. Нет-нет! Так не пойдет. Лучше произнести фразу: „Все гоблиндюки имеют воинственный дух“. Однако хватит ли у Штучки магии, чтобы перевернуть это высказывание и лишить противника врожденной любви к войне? Тем более многих тысяч воинов! Какую же фразу придумать?» Он не знал, на чем остановиться.

— Отдай мне Штучку! — крикнул Клак. — Немедленно! Иначе ты умрешь!

Бинго сунул руку в карман и вытащил Лающий камень. Тот засиял в лучах заката. Гоблиндюки в передних рядах воскликнули: «О-о-о!!!» и отступили на шаг. Внезапно соддит понял, что они не знали, как выглядит Штучка. Да и откуда им было это знать? Магическое устройство никогда не принадлежало их кланам. Шарон выковал его в горниле Немой горы, а затем оно каким-то образом попало к Соллуму.