Социальный эксперимент - [2]

— Не затягивай — предупреждала ее сибса. — тебе надо хорошенько напрячься, если не хочешь остаться бобылкой. Может, все же пойдешь в оранжерею?

Ну уж нет. В оранжерею, где пот течет ручьями и разъедает лицо и одежду, где дышишь, как второго себя несешь, где состаришься за пятнадцать лет — хреначки. Сестра работает там последние восемь лет, и племяшка учится в настоящей школе, не чета там всякой шпане, но Ирина не чувствовала себя готовой к такой жертве.

И вообще пора на тренировку.

Эмануэль, лупившая грушу, приветственно хакнула, остальные промолчали. Слух о том, что Ирина подписалась на участие в уличном чемпионате, пришел быстро. А завидуют или жалеют — по отведенным глазам не понять. Ирина насыпала мелочи в таймер, включила ударный тренажер и вошла в зону действия.

Что-то он сегодня быстро остановился… Жулят нас хозяева… Ирина с подозрением оглядела таймер.

— Что, устать не успела?

— Я на два часа насыпала.

— Два и прошло.

Эмануэль вытерла шею сероватым полотенцем и с отвращением на него посмотрела:

— Третий день забываю домой забрать.

— Мое возьми.

— Так ты че, даже не вспотела? — Эмануэль провела ладонью по Ирининой спине, — Да, тебе этот тренажер уже слабоват. Ходи-ка ты на битку к Карлсову.

— Карлсовский зал мне не по деньгам.

— А переломы лечить тебе по деньгам будет? Так тренироваться, тебя ж порвут. Ты хоть слышала, что Серафима с Четверки возвращается?

Ирина подумала, что сиблик живет с матерью в Четверке, и позавидовала неведомой Серафиме — у нее-то деньжат хватает на межлокальные переезды.

— Если мне жрать не на что будет, я вернее продуюсь.

— В долг возьми до матча.

Ирина только дернула углом рта.

— Ну и дура, — заключила Эмануэль, — костями рискуешь, а деньгами не хочешь. Уж ты реши, идешь ты на это дело или нет, как следует. И отрабатывай дальние удары. С Симкой-Гриндлой в ближнем бою тебе не светит. Основич уже тяжел, Петкуню ты сделаешь, — она помолчала и нехотя добавила, — может быть. Рауль… Ну, тут как пойдет… А Серафиму — нет. Я ее видела в прошлом году. Форму держит.

Ирине показалось слово Гриндла смутно знакомым. Что-то… У них еще ящик тогда работал… Неужто она такая старая?

— Гриндла, это которая двоих убила за матч?

— А, это еще лет десять назад, — кивнула Эмануэль, — нас тогда хотели закрыть эти психи политические, но крыша разобралась. Я тогда только начинала тренироваться, помню, нам еще плату за зал чуть ли не вдвое повысили. Гриндле бабки, бабки с нас, публика в экстазе, а Малорец себе как раз тогда пол-этажа откупил. Все одно к одному…

В цирковом зале было тихо, только в углу гудел батут — сибла Эльзы, тринадцатилетняя Шу отрабатывала прыжки с переворотом. Ирина прошла под трибуной, поставленной на угол и постучала во временную комнатку, где между представлениями жили циркачи.

— Кто еще? — раздался раздраженный женский голос.

— Ирина.

Открыл незнакомый парень и встал в двери, почесывая густую подмышку. Одежды на нем были только обтягивающие трусы. Ирина скосила глаза вниз и невольно сказала:

— Ой… Извини… Я не вовремя?

Парень засмеялся. К смеху присоединились два женских голоса. Один из них, похоже, Эльзин, крикнул:

— Заходи!

Ирина зашла.

Эльза лежала в гамаке. Гипс, кокетливо обвязанный ленточкой с бантом, был подвешен к потолочной скобе.

— Как дела? — весело спросила Ирина.

Эльза махнула книжкой.

— Нет возможности тренировать тело — тренируй ум. Никогда не думала, что голова может так уставать. Ты садись, садись.

Возле гамака лежала стопка других книг. На верхней было написано «Герман Мелвилл».

Парень прошел мимо Ирины, покручивая трусы на пальце, и упал куда-то за груду сложенных трапеций.

Оттуда донеслось придавленное женское «ах».

Ирина с неловкостью поерзала на стульчике. Эльза только рукой махнула.

— Это Тонечка и Танечка. Тони, Ринка же не цирковая, раздеться мог и в постели.

— Приятно познакомиться, Риночка, — донесся женский голос.

— О-очень приятно… — с придыханием добавил невидимый Тони.

— Мы же всегда так живем, без постоянных жилых мест, как у вас. И так за помещение сколько отдавать приходится. Если не шутковать, озверели бы давно.

Эльза сложила руки на животе и внимательно посмотрела на Ирину.

Та встряхнулась и вытащила из кармана тетрадку.

— Так что я поприкидывала, что я могу… могла бы делать… Ты посмотри.

Эльза внимательно просмотрела Иринины схемы.

— Так… носить всю труппу на блюде… Может и пройдет, хотя старше Корабля, конечно… Ходьба по стенам. Недурно. Адекватность посмотрим, как мне костыли принесут… Борьба? Выкинь из головы. Этим, во-первых, занимается всяк, кому не лень, а во-вторых…

— Во-вторых и в последних, это не наш стиль, — отозвался из-за трапеций Тони

— Точно, — не поведя бровью продолжила Эльза, — поэтому бороться мы не будем. А акробатике подучим. Условия прежние.

— А то пойдем в зал, я погляжу? — предложил Тони.

— Немножко попозже, — добавил женский голос.

— Попозже… Да. Ходить по стенам? Как во внешних модулях? Очень мило. А трудно?

— Труднее всего изображать, что тянет к стене. Ходить-то кто угодно может — были бы башмаки магнитные, — оживилась Ирина.

— Завтра, — твердо сказала Эльза, — завтра, после выступления, часов в пятнадцать подходи. Не опаздывай — в шестнадцать тридцать уже уберут реквизит. Меня Тони вынесет и посмотрим.