Социальное насилие - [44]

Д. Джойс

Как говорится, «интересное кино»: государство по всем доктринам и законам призвано служить гражданам (подданным), обеспечивать их безопасность, содействовать процветанию, сплачивать классы, этносы, его составляющие и т. п. В реальности государство, власть, охраняя свои собственные интересы – будь то монархия, военная хунта, тоталитарный вождь или «демократический» парламент – в большей или меньшей степени, более или менее жестоко преследует политических противников, недовольных, несогласных, диссидентов, «врагов народа», и несть им числа…

Жестокое подавление восстаний рабов (классический пример – восстание Спартака) и крестьянских восстаний, революций и мятежей – азбучные исторические примеры. Но это можно хотя бы понять: государство (власть, режим, правящая элита) защищают свое status quo. А чем объяснить гитлеровский Холокост и физическое уничтожение цыган, геев? Они – то чем провинились? Чем провинились немецкие евреи, давшие Германии врачей, ученых, да и свои капиталы? А чем объяснить уничтожение миллионов своих граждан сталинским режимом? Режимом Пол Пота? Создается впечатление, что государство готово уничтожать своих подданных или граждан, «а просто так, для интереса» (еще раз к вопросу об отличии социального насилия от инструментальной агрессии животных).

Действительно, «имеется нечто такое, что, в самом деле, возможно в середине ХХ века уловить только с чувством некоего нравственного изумления; в этой своеобразной перверсии рационализма, в том, как Гитлер использовал свои грузовики не столько для того, чтобы воевать, сколько для уничтожения евреев, а Сталин обезглавил советскую армию накануне нападения Гитлера, в адской машине чисток 1930-х годов,… во всем этом есть некая смесь магии, безумия, бюрократического и технократического рационализма и доведенной до предела иррациональности…»[297].

Политические репрессии, уничтожение инакомыслящих и инакодействующих, бесконечные бессмысленные запреты («сухие законы», запреты однополых браков, эвтаназии, табакокурения, абортов, «смешанных» браков, занятия проституцией, и несть им числа[298]), вторжение в частную жизнь, регламентация одежды – все это направлено на защиту интересов правящего меньшинства путем как прямых репрессий, так и зарегламентированности жизни, демонстрации силы, массового изготовления подданных – «дисциплинарных индивидов» (М. Фуко).

У государства имеется и множество косвенных способов насилия de facto: необеспечение населения продовольствием (голод в одних странах, «дефицит» в других); необеспечение населения надлежащей медицинской помощью; необеспечение населения образовательными услугами (в России еще в 20-е – 30-е годы минувшего столетия была массовая безграмотность); цензура, как способ лишения объективной политической информации, да и научной (запрещенные в СССР генетика, социология, кибернетика, криминология как «буржуазные лженауки»).

Тема «власть и физическое насилие» рассматривается Н. Луманом в одном из разделов его книги, посвященной власти[299]. Вообще «власть устанавливает специфические отношения с физическим насилием»[300]. И хотя «властитель, прежде чем применять насилие, всегда должен заботиться о консенсусе»[301], и «опираясь на физическое насилие, нельзя достичь всего, но насилие почти не нуждается ни в каких условиях для того, чтобы быть мотивированным»[302]. Что уж говорить о психическом насилии, регулярно осуществляемом властью (государством) и, как правило, даже не замечаемом населением.

Д. Норт, Дж. Уоллис и Б. Вайнгост рассматривают историю человечества через… историю государственного насилия[303]. Ими различаются два основных типа государственного устройства: естественное государство и государство открытого доступа (есть, разумеется, и переходные формы). «Естественное государство снижает проблему повсеместного распространения насилия путем создания господствующей коалиции, члены которой обладают особыми привилегиями… Элиты – члены господствующей коалиции – соглашаются уважать привилегии друг друга… Господствующая коалиция состоит из членов, которые специализируются на определенных военных, политических, религиозных и экономических видах деятельности»[304]. Что касается государств открытого доступа, то они, согласно веберовскому принципу монополии государства на легитимное применение насилия, «создают мощные, консолидированные военные и полицейские организации, подвластные политической системе… Консолидация насилия опасна тем, что государство будет использовать насилие для своих собственных целей». Правда, «политическая система должна быть ограничена набором институтов и стимулов, ограничивающих нелегитимное применение насилия»[305]. Как видим, государственное насилие неизбежно. Вопрос в условиях, методах, возможностях его применения.

Политическому насилию посвящены многочисленные труды. Помимо названных отошлем заинтересованного читателя к монографии А. Дмитриева и И. Залысина[306].

Социальный контроль над преступностью

Надо избавиться от иллюзии, будто уголовно – правовая система является главным образом средством борьбы с правонарушениями.