Социальная диалектика - [98]

А во Вьетнаме кто воевал, если взять грязную войну США во Вьетнаме? На стороне США в массе своей воевали трудящиеся американцы, причем процент социально притесняемых в США негров в американской армии во Вьетнаме был выше, чем в среднем в США. Как только речь пошла о том, чтобы умирать за интересы американской империалистической буржуазии, пропорции сместились в сторону наиболее эксплуатируемого негритянского населения. Аналогичную картину можно было наблюдать и во время выгодной американской империалистической буржуазии, осуществляющей фашизм на экспорт, и не нужной американскому народу войны в Ираке.

То есть если бы дело обстояло так, что люди всегда действуют в своих экономических интересах, то все было бы очень просто в истории. Однако в истории это не так. Люди сплошь и рядом действуют не в своих экономических интересах. Существуют общественные институты и формы воздействия господствующего класса на другие классы с тем, чтобы эти классы делали то, что нужно эксплуатирующему их классу. Когда мы говорим, что идеология господствующего класса является господствующей идеологией, мы фактически констатируем, что господствующий класс так организовал общество, что большинство тех людей, которые по своему общественному бытию принадлежат к

угнетенному классу, идейно находится на стороне того класса, который их угнетает. И это не исключение из правила, а правило.

Таким образом, бесконечную ценность имеет основное положение материализма, примененное к истории, то есть утверждение исторического материализма, что общественное бытие определяет общественное сознание. Поэтому во всех обществах, и во всех странах и во все эпохи, пока еще классы полностью не уничтожены, идеология господствующего класса является господствующей идеологией. Поэтому тот, кто рассчитывает на переход к другому, более передовому общественному строю через то, что сначала на эту позицию встанет большинство народа, – тот грубо ошибается. Никогда этого большинства не бывает при господстве того или иного класса. Вот, скажем, господствуют помещики. Какая идеология в умах крепостных крестьян? Разве идеология крепостных крестьян? Нет – помещичья идеология. Вот, дескать, есть хозяин-барин, и он сказал, что о нас заботится и не даст нам умереть. И когда голод, он достает свое зерно из амбара и нам ссужает его, спаситель наш. А без него бы все мы пропали. Без него мы никто и ничто. Он наш господин, он нас и учит, и если что – поможет и спасет. Ну, конечно, за это надо работать на барщине. Эта идеология помещичья была внедрена в крестьянские умы. А как она была внедрена? Ну, во-первых, класс помещиков образованный, а крепостные – не образованные. А необразованные должны слушать образованных. Чего тут такого удивительного?

Тот, кто за разговорами о большинстве и меньшинстве, о честных или нечестных выборах не видит интересов классов и классовой борьбы, не понимает, что идеология господствующего класса является господствующей идеологией, тот выступает как жертва обмана и самообмана в политике. Еще никогда выборами власть от одного класса к другому не перешла. Вот если это выборы внутри господствующего класса, то сколько угодно может происходить внутриклассовых переделов и переходов, в том числе путем образования новых политических партий правящего класса и передачи им основных рычагов государственного влияния. Процесс этот не так прост и может опосредствоваться всеобщим голосованием. Но чтобы через выборы власть перешла от эксплуататорского класса к эксплуатируемому, – в истории это никогда не происходило, не происходит и произойти не может. И теоретически не может быть так, чтобы большинство класса подчиненного выступало на выборах с позиций своего класса. Большинство экономически подчиненного, эксплуатируемого класса и идеологически находится в подчинении у эксплуататорского класса. Поэтому у большинства членов подчиненного класса в голове мысли господствующего класса, а не свои. Чтобы иметь свои мысли, иметь головы еще не достаточно. Для этого, как минимум, нужно свободное время как время для свободного развития, а оно узурпировано эксплуатирующим классом. Свободного времени меньше всего у того, кто в поте лица добывает хлеб не только для себя, но и для всего общества. Поэтому, когда обсуждают, кого выберут на очередных выборах, так и хочется сказать: «Ну, кого выберут, неужели вы не понимаете, что уже выбрали давно, и теперь с помощью голосования хотят только этот выбор оформить. Каков господствующий класс, такова и господствующая идеология. А голосовать люди пойдут с той идеологией, которая у них есть к моменту голосования. Что у человека в голове, с тем он и идет голосовать. А что у людей в голове? Грубо говоря, что показывают по телевизору, то у большинства в голове и есть. Но все же есть отдельные люди, есть целые идейные течения, движения, политические партии, которые распространяют противоположные правящему классу позиции и их отстаивают, хотя и находятся в меньшинстве.

Поэтому когда перед большевиками, Лениным встал вопрос о возможности установления власти рабочего класса через выборы в Учредительное собрание, Ленин сразу сказал – нет, нет, нет, мы в эти сказки про то, что власть в государстве есть результат свободного голосования, мы в эти сказки не верим. Мы согласны с тем, что для того, чтобы удержать власть, надо иметь на своей стороне большинство народа. Это бесспорно. Вот мы это большинство народа и завоюем. Только нам говорят, чтобы мы завоевывали власть на буржуазных выборах при буржуазных определителях воли избирателей. Нет, мы сначала возьмем власть. Поскольку государственная власть – это главный инструмент в политике, мы с помощью этого инструмента быстро завоюем на свою сторону большинство народа, передав землю крестьянам, фабрики – рабочим и обеспечив мир народам. У Ленина есть блестящая работа, специально посвященная проблеме завоевания власти – «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата» в 40 томе полного собрания сочинений. В ней Ленин ставит вопрос о выборах в Учредительное собрание. Большевики на них выиграли? Нет. Но это не помешало им установить Советскую власть, для которой характерно, что основной избирательной единицей и основной ячейкой государства становится не территориальный округ, а завод, фабрика.