Социализм как явление мировой истории - [43]

«земледелие, скотоводство и вообще все, относящееся к пище, одежде и половым сношениям»

(43, с. 149).

Метафизик совещается с этими тремя соправителями, но по всем важным вопросам он выносит окончательное решение. Упоминается и большое число других должностных лиц, назначаемых четырьмя главными правителями или другими членами администрации. Существует также Совет, в который входят все граждане старше 20 лет, но он, по-видимому, имеет лишь совещательный голос. Намеченные на Совете кандидаты на должности утверждаются на собрании должностных лиц и дальше — четырьмя главными правителями. В этой ситуации остается неясной фраза: «Должностные лица сменяются по воле народа», которая не разъясняется.

Основой социального уклада города является общность всей жизни, осуществление которой контролируется администрацией.

«… у них все общее. Распределение всего находится в руках должностных лиц; но так как знания, почести и наслаждения являются общ, им достоянием, то никто не может ничего себе присвоить. Они утверждают, что собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей. Отсюда возникает себялюбие»

(43,с.149).

По мнению автора, общность вступает в противоречие и со многими другими отношениями между людьми:

«Я, по крайней мере, уверен, что и братья, и монахи, и клирики наши, не соблазняйся они любовью к родным и друзьям, стали бы гораздо святее…»

(43, с. 150).

«… все, в чем они нуждаются, они получают от общины, и должностные лица тщательно следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем следует, никому, однако, не отказывая в необходимом…»

(43, с. 150).

«Дома, спальни, кровати и все прочее необходимое — у них общее. Но через каждые шесть месяцев начальники назначают, кому в каком круге спать и кому в первой спальне, кому во второй…»

(43, с. 154).

Едят солярии (жители Города Солнца) все вместе,

«как в монастырских трапезных», причем «Должностные лица получают большие и лучшие порции»

(43, с. 155),

из которых они уделяют что-нибудь отличившимся в учении детям.

Производство основано на всеобщей трудовой повинности.

«Рабов у них нет», —

говорится в одном месте, хотя в другом дополняется сообщением, что

«рабов, захваченных на войне, они или продают, или употребляют на копание рвов, либо на другие тяжелые работы вне города»

(43,с.169).

Все обязаны трудится по 4 часа в день. (Как и Мор, автор считает, что при всеобщей обязанности трудиться этого достаточно, чтобы обеспечить государство всем необходимым). Но, по-видимому, здесь имеется в виду лишь физическая работа, так как дальше говорится:

«остальное время проводится в приятных занятиях науками, собеседовании, чтении…»

(43, с. 162) —

занятие наукой, очевидно, в эти 4 часа не включаются.

Безусловный характер трудовой повинности характеризуется следующей картиной:

«Но вот что у них превосходно и достойно подражания: никакой телесный недостаток не принуждает их к праздности, за исключением преклонного возраста, когда, впрочем, привлекаются они к совещаниям: хромые несут сторожевую службу, так как обладают зрением; слепые чешут руками шерсть, щиплют пух для тюфяков и подушек; те, кто лишен и глаз и рук, служат государству своим слухом и голосом и т. д. Наконец, ежели кто-нибудь владеет всего одним каким-либо членам, то он работает помощью его в деревне, получает хорошее содержание и служит соглядатаем, донося государству обо всем, что услышит»

(43, с. 163).

Работают солярии отрядами, во главе с начальником.

«Все начальники отрядов — как женских, так и мужских — десятники, полусотники и сотники…»

(43, с. 175)

составляют следующий после совещания четырех правителей административный орган в городе. В разделе о судопроизводстве говорится:

«И так как они всегда ходят и работают отрядами, то для уличения преступника требуется пять свидетелей…»

(43, с. 177) —

откуда можно сделать вывод, что разделение на отряды продолжается и после отбытия трудовой повинности. Во всяком случае, жизнь соляриев и в это время регламентирована. Так, в часы отдыха запрещены сидячие игры.

Унификация жизни простирается и дальше. Мужчины и женщины носят почти одинаковую одежду, отличающуюся лишь небольшой разницей в длине плаща. Предписана форма и цвет одежды, какую носить в городе, какую — вне его. Указано даже, как часто одежда сменяется и стирается. Нарушение этих предписаний является величайшим преступлением:

«…они подвергли бы смертной казни ту, которая из желания быть красивой начала бы румянить лицо, или стала бы носить обувь на высоких каблуках, чтобы казаться выше ростом, или длиннополое платье, чтобы скрыть свои дубоватые ноги»

(43, с. 160).

Так же детально предписано, как происходят праздники, регламентировано искусство. На праздниках

«поэты воспевают славных полководцев и их победы. Однако же тот, кто что-нибудь при этом присочинит от себя, даже к славе кого-либо из героев, подвергается наказанию. Недостоин имени поэта тот, кто занимается ложными вымыслами»

(43, с. 180).

Еще больше поставлены под контроль государства отношения полов.

«…производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частиых лиц — лишь постольку, поскольку они являются частями щсударства; и так как частные лица по большей части дурно производят потомство и дурно его воспитывают, на гибель государства, то сврщеннчя обязанность наблюдения за этим как за первой основой государственного благосостояния вверяется заботам должностных лиц, и ручаться за надежность этого может только община, а не частные лица»