Сочтемся славой! - [12]

- И если мы с тобой этого не сделаем - то стыд нам и позор! - патетически объявил он.

- Ты сбрендил.

- Нет, Изяслав, я не сбрендил. Людей надо выручать!

- А зачем? - философски спросил слесарь Галкин. - Людей надо растормошить. Они сейчас так довольны жизнью, что даже тошно. А вот когда их зеленые модули обесценятся - они задумаются о пользе реальных денег! И тогда они созреют для настоящей борьбы! Так что не суетись, все складывается великолепно…

Светозар был настоящим пиармейкером - он довольно скоро начинал искренне верить в предлагаемые ему условия игры. Для успешной рекламы он должен был знать, что пылесос «Тайфун-Экстра» - лучший в мире, и он это знал каждой клеточкой своего упитанного тела. И сейчас уверенный голос Изяслава произвел то же действие, что и голос хозяина промышленного комплекса «Электродом» Борислава Ордынского - когда этот столп общества изобилия в кабинете директора своей пиар-службы, прозванного Лидером, кратко благословил Светозара на создание романа «Тайфун любви».

И сейчас уверенный голос Изяслава Галкина вызвал в нем глубокое… нет, даже глубинное понимание. Действительно - для борьбы и победы нужно именно такое сильное потрясение. Так пусть же оно случится! Пусть сильнее грянет буря!

Но некое воспоминание, загнанное в тупичок между извилинами, запищало жалобно, стараясь привлечь внимание: сорвать митинг, сорвать митинг!.. Зачем-то надо было сорвать завтрашний митинг. Воспоминание добавило уже окрепшим голоском: портфель, портфель! Светозар опомнился.

- Я знаю, что еще можно сделать! - воскликнул он. - Ведь мы сейчас на Бакунинской стоим?

- Ну?

- А между Святополковской и Византийской - наш микрорайон. Светозар имел в виду заводские многоэтажки.

- Отсюда - три шага! - продолжал он. - И там круглосуточный супермаркет. И другой, дешевый, дальше по Византийской. Все наши в нем отовариваются. Послушай, мне нужна сотня заряженных карточек!

Молчание слесаря Галкина было красноречивее всякого монолога. Так молчат, осознав, что собеседник рехнулся окончательно и бесповоротно.

- Хорошо, я дам тебе сотню карточек, - сказал наконец Галкин. - И ты тогда уберешься?

- Больших?

- Больших.

- Зеленых?

- Зеленых.

- Я тогда уберусь.

- Жди тут, никуда не двигайся.

Слесарь Галкин вошел в низенькую дверцу возле двери высокой и узкой, ведущей на черную лестницу старинного доходного дома, и по звуку шагов, гаснущему в глубине, Светозар догадался, что агрегат для повторной зарядки карточек метро находится в подвале.

Немного погодя Изяслав вышел, но не один - с ним была девушка в трикотажной фуфайке. Если бы она в такой фуфайке появилась на улице днем - тут же налетела бы милиция, потому что надпись на груди гласила: «Монополия или смерть! Мы победим!».

Кроме того, девушка отличалась от своих ровесниц прической. Она носила длинную косу. Коса тоже была знаком протеста против оголтелого изобилия. В гипермаркетах были километры полок с краской для волос - сотни фирм, тысячи названий, но ведь каждый день менять цвет можно только при коротких волосах, их если и попортишь - не беда, скоро новые вырастут, а длинные-то бережешь…

- Вот, - сказал слесарь Галкин, протягивая пакет. - Тут полтораста карт, все только что заряжены. И попробуй заложи нас. Мы с Гремиславой будем поблизости. А у нее разрядник еще круче моего. Там от второго выстрела сердце останавливается, понял?

Спрашивать, откуда это известно, Светозар не стал. И так было страшно, особенно когда мрачная Гремислава показала это жуткое оружие - тоже тайком изготовленное в цеху из пылесосных запчастей.

- Еще я тебе «осу» обещал, помнишь?

- Ну?

- Меняю «осу» на твою зеленую карту. Мне все равно, сколько там модулей.

Предложение звучало вполне безумно. Однако слесарь Галкин, комсомольский орленок, не воспользовался временным помешательством пиармейкера, чтобы нажиться на нем.

- У тебя на «осе» двести, что ли, модулей? Грема, дай свою зеленую. Вот - две за одну «осу». Только имей в виду - у нас там в лучшем случае полсотни на двоих.

- Вот и замечательно. Пока!

Рассовывая карточки метро из пакета по карманам, Светозар устремился к ближайшему гипермаркету.

Гремислава и слесарь Галкин тревожно переглянулись и пошли следом.

- Если что - я его хватаю, а ты «скорую помощь» вызывай, - сказал Изяслав.

«Скорая помощь» со специализированной бригадой обычно круглосуточно дежурила у каждого гипермаркета. Нередко бывало, что покупатель, не в силах сделать выбор, после двухчасовых мучительных раздумий начинал буйно хохотать или кидаться с кулаками на продавцов-консультантов. Иные расплачивались за изобилие полугодовым лечением в неврологическом диспансере. Но о таких случаях пресса не сообщала - их, услышав в версии «вражеских голосов», тайно передавали из уст в уста, облепляя дикими подробностями.

- Ты не забудь, что у нас еще собрание, - напомнила Гремислава. - А потом все вместе пойдем листовки клеить. Их там Рогнеда полтысячи наксерила.

И, завернувшись в шаль, чтобы скрыть крамолу на груди, она ускорила шаг.

10.

- Эй, сюда! - крикнул Светозар и еще помахал рукой велорикше.

От входа в торговый зал гипермаркета до касс было метров восемьсот. Велорикши стояли у стеклянных дверей, готовые с удобствами прокатить клиента меж полок и сгрузить отобранный товар в тележки-прицепы. Они знали план магазина и расписание презентаций, могли отвезти ребенка в детскую комнату и привезти уже к кассам, пенсионеров даже доставляли к ближайшей троллейбусной остановке.