Сочинитель, жантийом и франт. Что он делал. Кем хотел быть. Каким он был среди друзей - [63]
Он отсылал своих слушательниц к энциклопедиям – Детской, Большой и Малой – но прежде, чем приступить к чтению, рекомендовал им поставить по одну руку бром, по другую – валерьяновые капли и вызвать «скорую помощь».
Потом Без-енко стал держать курс на тигров. Он решил, что они тоже достаточно сильны и свирепы. Капитан изучил все их повадки и любил перечислять части тела и органы тигра, попав в которые пуля приносит смерть – мучительную или мгновенную. Денно и нощно домогался он, чтобы я сопровождал его на предстоящей охоте. Я понял: смерти не миновать – от когтей ли зверя или от капитанского красноречия, – и дал свое согласие.
Тигров там было столько, что они иногда забегали в партер городской оперы. В парламенте поднимался даже вопрос о создании специальных ферм, где тигров откармливали бы на мясо, стригли с них шерсть, доили и приучали к упряжке. План этот увязывали с оздоровлением государственных финансов. Но едва Без-енко закончил свои приготовления, он узнал, что на отстрел каждого хищника (а капитан планировал истребить все поголовье) необходимо личное разрешение премьера. «Конечно же, – утешал он меня, – при моих заслугах разрешение будет получено»… Бог знает, сколько раз на день бегал он к почтовому ящику, но, увы, бумага запаздывала.
И я уехал, так и не сходив с капитаном в кромешную тьму джунглей.
Следующим летом я проводил отпуск в Одессе. Однажды, отобедав у родственников, я шел, как положено, на ужин к другим родственникам, но вдруг на середине пути подумал: «А ведь у Приморского бульвара вроде снимают кино»… И решив, что для пищеварения совсем неплохо взглянуть на симпатичных артисток, освещенных современной аппаратурой, я прошел по Сабанееву мосту, пересек площадь и, обогнув морские кассы, застыл, пригвожденный к тротуару… Возле входа во Дворец моряка красным по белому было написано:
КЛУБ ИНТЕРЕСНЫХ ВСТРЕЧ
«ОХОТА НА ТИГРОВ»
Предыстория вопроса!
Моральный и физический облик этих хищников из семейства кошачьих!
Тигр как мишень!
Личные воспоминания!
Лекция капитана дальнего плавания
О.О. БЕЗ-ЕНКО
Вход и выход бесплатный. Начало в 18.30
«Без пяти семь!.. – пронеслось у меня в мозгу. – Уже пропустил «Моральный и физический облик»… Надо позвонить тетке, предупредить, что я задержусь».
У кого есть «свои» в Одессе, тот знает: к столу выходят минута в минуту, как судьи на поле… А в кармане ни одного медяка! Пока я ездил на такси выменивать двухкопеечные монеты и потом объяснялся из автомата с теткой – мне пришлось поклясться маминым здоровьем, что я не попал под машину и дома у нас все в порядке, что я не брезгую жареной камбалой, а, наоборот, люблю ее больше жизни, – лекция кончилась.
Публика повалила на бульвар. Я увидел в толпе жутко красивую девушку по имени Света, с которой только сегодня утром познакомился на пляже и готов был ради нее на все. Расталкивая взопревших поклонников тигриной охоты, я бросился к ней и услыхал, как она говорила подруге:
– Вот это – мужчина! Какая сила воли!.. Наши пижоны не годятся ему на подметки…
Я повернулся и тихо пошел назад, к Сабанееву мосту, туда, где меня ждала ненавистная с детства жареная камбала.
Всё ж силу слов пусть борет сила слов[27]
Знаменитый почти всемирно писатель-фантаст Юрий Кузьмич Мещерзанцев, приняв бальзаковскую порцию кофе, как всегда по утрам, уселся за неоглядный письменный стол и попробовал написать нечто. Но нет, не смог. И так уж который месяц!
Гневно глянув на пустующий лист бумаги, он зажмурился и – сработала изжитая вроде привычка – нажал указательными перстами на глазные яблоки, большими энергически потирая виски. Тщетно! А ведь было же, было время, когда прием этот («кунштюк Мещерзанцева» называли его) действовал безотказно. Меж зелеными и красными кругами, проплывавшими за со-мкнутыми веками, возникали смутные образы неземных существ и пейзажей, а в ушах, подобно прибою, рокотали нездешние голоса, изъяснявшиеся на загадочной космолингве, и в ней день ото дня открывалось все больше понятных слов. Мещензанцев даже истолковал навершие своего организма как некое приемное устройство, улавливавшее из космоса кванты информационного потока. И скромно поведал об этом на страницах дружественных изданий, читательских конференциях, обещая дознаться: где, в котором из членов его тела сокрыт передатчик. А там – проще простого всем миром наладить обоюдную связь с томящимся во мраке универсума Вселенским разумом.
Восторженные собратья взвились, загудели, проча Кузьмича кто в писательские секретари, а кто и в генеральные секретари ООН.
Лишь теперь осознал Мещерзанцев: да, тысячу раз был он прав, всю жизнь холя себя и любя прочной любовью, избегая малейшего риска, волнения, неудобства. Не мерз в палаточных городках новостроек, не ковал, не пахал, не сеял, не летал в стратосферу, даже доносы строчил редко – только на самых-самых… Не пошел и на войну – не отступал по первоначалу от двоедушного врага, а потом с предвечным молодечеством не загонял назад в звериное логово. Правда, один или два раза (из-за точной цифры биографы Мещерзанцева грызутся по сей день, а документы, само собой, засекречены) – так вот, один или два раза он выезжал на фронт вместе с представителями героического рабочего класса и героического крестьянства Энской области и где-то в армейских тылах вручил героям-фронтовикам подарки и теплые вещи. Отсюда некоторые биографы Мещерзанцева делают смелый вывод: поездки (поездка —?), мол, состоялись в зимние месяцы. Но мы истории не пишем… Важнее другое: все, чего не совершил, не сковал, не засеял, не отвоевал сам, лично, Юрий Кузьмич, сделали за него герои его книг. И сделали по-нашенски – споро, добротно, не щадя живота. За то и пожалованы были Мещерзанцеву свыше награды, премии, ордена, пайки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Ковинька — один из старейших писателей-юмористов Украины. В своем творчестве А. Ковинька продолжает традиции замечательного украинского сатирика Остапа Вишни. Главная тема повестей и рассказов писателя — украинское село в дореволюционном прошлом и настоящем. Автор широко пользуется богатым народным юмором, то доброжелательным и снисходительным, то лукавым, то насмешливым, то беспощадно злым, уничтожающим своей иронией. Его живое и веселое слово бичует прежде всего тех, кто мешает жить и работать, — нерадивых хозяйственников, расхитителей, бюрократов, лодырей и хапуг, а также религиозные суеверия и невежество. Высмеивая недостатки, встречающиеся в быту, А. Ковинька с доброй улыбкой пишет о положительных явлениях в нашей действительности, о хороших советских людях.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.