Сочинитель, жантийом и франт. Что он делал. Кем хотел быть. Каким он был среди друзей - [38]

Я позволю здесь небольшое отступление о поэтическом творчестве Нгуен Динь Тхи, тем более что и формальным его дебютом в литературе была, вышедшая чуть раньше повести «Вперед, в атаку!» поэма «Мать солдата Тяна». Говорят, что поэт, начав писать прозу, редко уже возвращается к стихам. Не знаю, в истории литературы есть примеры и за, и против этого утверждения. Во всяком случае, Тхи стихов не бросил. Просто он, должно быть, из тех поэтов, которые долго вынашивают каждый образ, каждую строку. Многое здесь проясняют его собственные слова: «Писать стихи – значит жить, а не глядеть на жизнь откуда-то со стороны». Взяты они из статьи «Размышления о поэзии». О чем бы ни писал он (а фон большинства его поэтических вещей – война), стихам его свойственны простота, щемящая задушевность, ясность образов» и отточенность формы. Он одинаково свободно владеет и традиционными рифмами, и сравнительно новым для вьетнамской поэзии свободным стихом. Давайте послушаем:

Эта река, изгибаясь, течет куда,

Эта дорога большая идет куда?

Думы зеленых всходов риса в полях,

Думы старинных пагод стремятся куда?

Ранний гудок протяжный манит куда?

Дым, над заводом клубясь, закрыл небеса.

Прячут себя куда утренние облака?

Прячет себя куда солнце по вечерам?

В письмах, которые наспех набросала рука,

Буквы их строчек сами спешат куда?

Наши глаза людские глядят куда?

Наши шаги людские ведут куда?

С первого взгляда может показаться: перед нами привычные философствования о смысле бытия и т. д. и т. п. Сколько их уже было и будет еще! Но заключительные две строки придают стихотворению неожиданный поворот, новый смысл:

Ночью и днем, ночью и днем

Южный Вьетнам зовет![22]

Вспомним, стихи эти написаны в 1972 году, когда Вьетнам еще был рассечен надвое. И для поэта главным смыслом всего сущего, высочайшей целью было воссоединение родины, свобода и мир для всех его соотечественников на Севере и на Юге. Потому что «писать стихи – значит жить…».

А вот звучащие по-другому строки, иной критик назвал бы их «чистой» лирикой:

Деревья, стоящие вдоль тропы,

По которой ты прошла,

Хотят сегодня что-то сказать.

Прохладный ветер сегодня – твой,

Твоя – земля, поросшая травой.

Гудок машины, человеческий крик,

Жизни моей любой миг – Твои.

…Я люблю тебя —

И день мой как ручей,

Ночь, как поле, в звездах.

Чтоб мог набирать ее в горсть, как воду,

Горе стало утешеньем,

А слезы стали слезами, стекающими по небосводу.

Не правда ли, хорошие стихи? И таких стихов у Тхи немало. Но мне, переводившему его повести и рассказы, всегда было интересно нащупать незримую нить, связующую его поэзию и прозу. Пожалуй, общность их в творческой манере, в методе исследования человеческих характеров, в образном строе. Проза Нгуен Динь Тхи глубоко лирична. В ней, как это обычно бывает в поэзии, особое по важности место занимает любовь, самое возвышенное и прекрасное из человеческих чувств. Быть может, секрет здесь в том, что большинство героев его прозы молоды. Несомненно одно: любовь и верность в любви для них необычайно важные, определяющие нравственные ценности. Тхи, как поэт, умеет подметить и выразить в прозе тонкие оттенки этих чувств: едва зарождающуюся любовь, радость встречи и горечь расставания, значимость каждого, пусть случайно оброненного слова, надежду, неотвязность воспоминаний…

Но вернемся к рассказам Нгуен Динь Тхи. Итак, 1957 год, третий год мира, и снова – книга военной прозы. Двенадцать рассказов, как бы вобравших в себя всю долгую и тяжелую войну Сопротивления 1946–1954 гг. А ведь поначалу очень уж неравны были силы. Только что созданным и плохо вооруженным отрядам Народной армии (в Столичном полку, где служил Тхи, в течение двух месяцев защищавшем Ханой от колонизаторов, на 2500 бойцов было всего 1500 исправных винтовок) противостояли превосходно, по тем временам, оснащенные французские силы, к весне 47-го насчитывавшие более ста тысяч человек. Нападение на молодую вьетнамскую республику было совершено вероломно и внезапно. Рабочим и техникам, ушедшим вместе с Народной армией из городов в горные джунгли, естественно, удалось вывезти, а точнее, вынести на своих плечах не так уж и много станков, оборудования, сырья. За год до начала войны страна, разоренная японской оккупацией, перенесла тяжелейший голод, унесший около двух МИЛЛИОНОВ человеческих жизней… Однако, как это ни парадоксально, первое же стратегическое наступление экспедиционного корпуса колонизаторов осенью 1947 года, поддержанное авиадесантами и речными флотилиями, закончилось неудачей. Ни французские военачальники – тогда, ни – позднее – многие западные историки не учитывали, что военные и материальные ресурсы, которыми располагала революция, должны быть многократно помножены на энергию, волю и мужество революционного народа. В горах Вьетбака, как уже говорилось, партия создала военную и экономическую базу Сопротивления. Здесь находилось правительство и главное командование. Здесь работал президент Хо Ши Мин. Вспомним написанное им во Вьетнаме четверостишие, датированное 1948 годом:

Глядя в окно, вопрошает луна:

– Что, получилась строка? —

– МЫСЛИ МОИ занимает война,