Сочинитель - [7]

Кольцов хмыкнул и начал наматывать короткую челку на указательный палец, прикидывая, что еще можно сказать лейтенанту и какими именно словами.

— После того случая с его квартирой, — продолжил наконец Алексей Валентинович, — пришлось мне с самыми разными людьми встречаться и говорить… И выяснилось одно очень любопытное обстоятельство — к Бертолету приезжали гости, часто приезжали, раз в неделю минимум… Причем, как я выяснил через свои каналы, — не с пустыми руками они к Ване заезжали, а с дорогим товаром. С наркотой…

— С наркотой? — удивленно переспросил Кудасов.

— С ней, родимой, — вздохнул капитан. — Смекаешь, какой расклад получается?

Никита неуверенно кивнул, но потом все же честно сказал:

— Не совсем… Получается, Бертолет самодеятельностью занимался? Вы говорили, что Антибиотик был заинтересован сидеть тихо…

— Молодец, — улыбнулся Кольцов. — В корень смотришь. Виктору Палычу все эти темы с ширевом-шмыгаловом[7] и прочим кайфом — ну, никак сейчас не нужны… Сгорит кто-то один в цепочке — он и остальных за собой потянет. Это же они на воле все такие крутые и борзые, а на допросах, как правило, все болтать начинают… У меня за всю жизнь человек пять всего было, которые четко молчать умели. А от остальных я, что хотел, — получал… Да, так вот, действительно по всему выходило, что Ваня свой сепаратный гешефт открыл под самым носом у Антибиотика, заметим — гешефт довольно тухлый, от наркоты всегда паленым пахнет… К тому же Бертолет, авторитетом Палыча прикрываясь, в общак долю, естественно, не отдавал. Когда Антибиотик все это просек, он, безусловно, расстроился… А как не расстроиться, когда в собственном коллективе такое блядство творится? Я думаю, в другой бы ситуации Ваню просто сразу грохнули, но — Виктору Палычу к себе внимания привлекать крайне нежелательно, к себе и к магазину в Пушкине… Поэтому гражданина Бердникова для начала тактично предупредили — и словом, и делом. А он не унялся — к нему за четыре дня до гибели человек из Красноводска приезжал, товар сбросил… И завтра курьер прибудет — из гостеприимного города Львова.

— Он, что же, Бердников этот — сумасшедшим был? — хмыкнул Никита. — Предупреждения не понял?

— Сложно сказать, — почесал в затылке Алексей Валентинович. — У него самого уже не спросишь… Я ведь тоже сначала ситуацию себе по-другому представлял — думал, что Палыч при делах в этой теме с наркотой был… Удивлялся еще, чего он так подставляется. А намедни поговорил с одним человеком — он мне немножко «тему подсветил» — совсем другой расклад нарисовался… Я думаю, у Бертолета просто выхода не было, не мог он сразу все свои завязки просто взять и оборвать в одночасье — авансы-то отрабатывать нужно… Ребятишки-то, которые «кайф» двигают, они люди серьезные, тоже не поняли бы… Получилось, что попал Ваня в «вилы». Может, рассчитывал, что еще успеет пару раз груз принять, а потом и зашхерился бы… Не знаю. У меня ведь информация тоже не всегда стопроцентная… Точно знаю, что Антибиотик про человека из Красноводска узнал и про курьера, который со Львова едет — тоже… Вот на этом втором курьере я и прокололся, думал, что Палыч даст Бертолету украинца встретить и только потом разбор поведет — а оно, видишь, как все вышло… Не стали они ждать, приключений себе на жопу кликать. Грамотно, в общем-то… Старею я, видать, забыл, что это у нас — лучше нет, когда с поличным накрываешь. А в их мире все совсем по-другому… Я-то рассчитывал Ваню с курьером вместе взять — а если бы там и еще какие-нибудь ребята Палыча обнаружились бы, совсем красиво могло получиться… Это, кстати, тебе на будущее — запомни, что красивые и сложные комбинации удаются редко, работать нужно всегда от простого. Вот, как Антибиотик хотя бы: не стал рисковать, просто и без затей закрыл тему… И что осталось — слова, которые никуда не пришьешь и никому не предъявишь. А из слов и догадок — дела не слепишь…

— Но вы же знаете… — начал было Кудасов, но Кольцов устало перебил его:

— Знать и доказать — это, как в Одессе выражаются, две большие разницы… Ладно, давай прикинем, что у нас осталось на руках… Завтра на Варшавский вокзал львовским поездом должен прибыть курьер, который, естественно, про смерть Бертолета ничего не знает. Известно про курьера немного, да и то, что известно, скорее предположения… Якобы зовут его Толя-Бес, на вид ему лет сорок — сорок пять, среднего роста, худощавого сложения, одевается опрятно, постоянно носит темные очки… Волосы седоватые, из особых примет — след ожога на левой щеке. Это все… Если этот Толик приедет, то с ним должен быть чемоданчик с партией сырья. Встречать его уже некому — стало быть, попробуем встретить Беса мы… чтобы не было ему одиноко в чужом городе. Значит, завтра…

Кольцов замолчал и о чем-то задумался. Несмотря на то, что Толя-Бес должен был прибыть в Ленинград в субботу, Алексею Валентиновичу даже в голову не пришло поинтересоваться — нет ли у Никиты каких-нибудь планов на выходные? Капитан, будучи сам фанатиком сыска, полагал, что любой нормальный опер должен относиться к делу так же, как он, подчиняя ему, этому делу, все личное… Кудасов незаметно вздохнул, представив себе на минуту, что скажет дома жена, но ничего Кольцову говорить не стал. Капитан закурил новую сигарету и энергично шлепнул себя ладонью по коленке: