Сочинения - [47]

Дельфин зарезан и киту не сладко.

Не верь, что кто-то там на вид — тюлень,

Взгляни в глаза — в них, может быть, касатка!

Вот — череп на износ:

Нет на нем волос,

Правда, он медлителен, как филин,

А лицо его —

Уши с головой,

С небольшим количеством извилин.

Сегодня оглянулся я назад,

Труба калейдоскопа завертелась,

И вспомнил все глаза и каждый взгляд,

И мне пожить вторично захотелось.

И… видел я носы,

Бритых и усы,

Щеки, губы, шеи — все, как надо,

Неба, языки,

Зубы, как клыки,

И ни одного прямого взгляда.

Не относя сюда своих друзей,

Своих любимых не подозревая,

Привязанности все я сдам в музей —

Так будет, если вывезет кривая.

Пусть врет экскурсовод:

"Благородный рот,

Волевой квадратный подбородок…"

Это все не жизнь,

Это — муляжи,

Вплоть до носовых перегородок.

Пусть переводит импозантный гид

Про типы древних римлян и германцев —

Не знает гид: лицо-то состоит

Из глаз и незначительных нюансов.

Человек за бортом

Анатолию Гарагуле

Был шторм — канаты рвали кожу с рук,

И якорная цепь визжала чертом,

Пел ветер песню грубую, — и вдруг

Раздался голос: «Человек за бортом!»

И сразу — "Полный назад! Стоп машина!

На воду шлюпки, помочь —

Вытащить сукина сына

Или, там, сукину дочь!"

Я пожалел, что обречен шагать

По суше, — значит, мне не ждать подмоги —

Никто меня не бросится спасать

И не объявит шлюпочной тревоги.

А скажут: "Полный вперед! Ветер в спину!

Будем в порту по часам.

Так ему, сукину сыну, —

Пусть выбирается сам!"

И мой корабль от меня уйдет —

На нем, должно быть, люди выше сортом.

Впередсмотрящий смотрит лишь вперед —

Не видит он, что человек за бортом.

Я вижу — мимо суда проплывают,

Ждет их приветливый порт, —

Мало ли кто выпадает

С главной дороги за борт!

Пусть в море меня вынесет, а там —

Шторм девять баллов новыми деньгами, —

За мною спустит шлюпку капитан —

И обрету я почву под ногами.

Они зацепят меня за одежду, —

Значит, падать одетому — плюс, —

В шлюпочный борт, как в надежду,

Мертвою хваткой вцеплюсь.

Я на борту, курс прежний, прежний путь —

Мне тянут руки, души, папиросы, —

И я уверен: если что-нибудь —

Мне бросят круг спасательный матросы.

Правда, с качкой у них перебои там,

В штормы от вахт не вздохнуть, —

Но человеку за бортом

Здесь не дадут утонуть!

x x x

Бросьте скуку, как корку арбузную,

Небо ясное, легкие сны.

Парень лошадь имел и судьбу свою —

Интересную — до войны.

Да, на войне как на войне,

А до войны как до войны, —

Везде, по всей вселенной.

Он лихо ездил на коне

В конце весны, в конце весны —

Последней, довоенной.

Но туманы уже по росе плелись,

Град прошел по полям и мечтам, —

Для того чтобы тучи рассеялись,

Парень нужен именно там.

Там — на войне как на войне,

А до войны как до войны, —

Везде, по всей вселенной.

Он лихо ездил на коне

В конце весны, в конце весны —

Последней, довоенной.

Романс

Она была чиста как снег зимой.

В грязь — соболя, — иди по ним — по праву…

Но вот мне руки жжет ея письмо —

Я узнаю мучительную правду…

Не ведал я: смиренье — только маска,

И маскарад закончится сейчас, —

Да, в этот раз я потерпел фиаско —

Надеюсь, это был последний раз.

Подумал я: дни сочтены мои,

Дурная кровь в мои проникла вены, —

Я сжал письмо как голову змеи —

Сквозь пальцы просочился яд измены.

Не ведать мне страданий и агоний,

Мне встречный ветер слезы оботрет,

Моих коней обида не нагонит,

Моих следов метель не заметет.

Итак, я оставляю позади,

Под этим серым неприглядным небом,

Дурман фиалок, наготу гвоздик

И слезы вперемешку с талым снегом.

Москва слезам не верит и слезинкам —

И не намерен больше я рыдать, —

Спешу навстречу новым поединкам —

И, как всегда, намерен побеждать!

Танго

Как счастье зыбко!..

Опять ошибка:

Его улыбка,

Потом — бокал на стол, —

В нем откровенно

Погасла пена;

А он надменно

Простился и ушел.

Хрустальным звоном

Бокалы стонут.

Судьба с поклоном

Проходит стороной.

Грустно

вино мерцало,

Пусто

на сердце стало,

Скрипки смеялись надо мной…

Впервые это со мной:

В игре азартной судьбой,

Казалось, счастье выпало и мне —

На миг

пригрезился он,

Проник

волшебником в сон, —

И вспыхнул яркий свет в моем окне.

Но счастье зыбко —

Опять ошибка!

Его улыбка,

Потом — бокал на стол, —

В бокале, тленна,

Погасла пена;

А он надменно

Простился — и ушел.

Хрустальным звоном

Бокалы стонут.

Бесцеремонно он

Прервал мой сон.

Вино мерцало…

А я рыдала.

Скрипки рыдали в унисон.

x x x

Грезится мне наяву или в бреде,

Как корабли уплывают!

Только своих я не вижу на рейде —

Или они забывают?

Или уходят они в эти страны

Лишь для того, чтобы смыться,

И возвращаются в Наши Романы,

Чтоб на секунду забыться.

Чтобы сойти в той закованной спальне —

Слушать ветра в перелесье,

Чтобы похерить весь рейс этот дальний —

Вновь оказаться в Одессе.

Слушайте, вы! Ну кого же мы судим

И для чего так поемся?

Знаете вы? Эти грустные люди

Сдохнут — и мы испечемся!

x x x

Я думал: это все без сожаленья,

Уйду — невеждой!

Мою богиню, сон мой и спасенье

Я жду с надеждой!

Я думал: эти траурные руки

Уйдут в забвенье.

Предполагал, что эти все докуки —

Без вдохновенья.

Я думал: эти слезы мало стоят

Сейчас — в запарке…

Но понял я — тигрица это стонет,

Как в зоопарке.

x x x

Я скольжу по коричневой пленке…

Или это — красивые сны?

Простыня на постели в сторонке

Смята комом, огни зажжены.

Или просто погашены свечи?

Я проснусь — липкий пот и знобит.