Сочинения великих итальянцев XVI века - [46]
В то время когда король вернулся в Асти и послами там были мессер Гвидантонио Веспуччи и Нери Каппони, а также, возможно, Содерини, епископ Вольтерры, был заключен новый договор с королем; ему дали деньги, и он твердо обещал вернуть нам наши владения, что представлялось весьма вероятным, ведь за пределами Италии у него не было уже необходимости в наших крепостях, к тому же мы во всем были ему верны и оставались его единственными друзьями в Италии. Пока продолжались переговоры, в августе этого 1495 года, наш лагерь переместили в Викопизано[270], но после того как он простоял там много дней без всякой пользы и с нашей стороны было убито и ранено много народу, лагерь с позором снялся. Потом из Франции пришло указание тем, кто находился в наших крепостях, чтобы нам вернули крепости вместе с цитаделями; для этого наши собрали отряд во главе с комиссарами Франческо Валори и Паолантонио Содерини; по дороге наши люди неожиданно напали на Борго ди Сан Марко[271], с ходу взяли его и, обнаружив, что ворота не заперты, стали было, не встречая сопротивления, вступать в город, а напуганные пизанцы отступать на другой берег Арно — тогда французский управляющий новой цитаделью пустил в ход против наших артиллерию; комиссары услышали выстрелы и, не зная о наших успехах и о смятении пизанцев, тотчас дали приказ отойти — так мы упустили прекрасную возможность вернуть себе Пизу. Ведь если бы события и дальше развивались столь же успешно, она в тот же день была бы безусловно в наших руках, и комиссаров в народе сильно порицали, хотя и несправедливо, ибо благоразумие требовало, чтобы при взятии цитадели делали то, что они и делали, хотя к победе вела другая тактика, — винить в том следовало случай, а не неразумие комиссаров. Простояв затем несколько дней в Борго ди Сан Марко и видя, что управляющий крепостью, не то действуя по тайному приказу короля, не то по какой другой причине, не желает отдавать цитадель, наши снялись с лагеря, так и не достигнув никакого результата, — таким образом безуспешно завершились все кампании этого лета, на которые была израсходована огромная сумма денег, и поэтому заседавшая тогда комиссия Десяти получила в народе прозвище Десять транжиров, а это была первая комиссия Десяти, избранная народом, состоящая большей частью из стариков, людей с хорошей репутацией, но мало сведущих в управлении государством. Возглавляли Комиссию мессер Франческо Пепи и Филиппо Буондельмонти.
Затем из Франции неожиданно прибыл монсиньор ди Лилла, посланный для возвращения крепостей; наш город обрел было немалые надежды в связи с его прибытием, но судьба сулила другое — монсиньор ди Лилла во Флоренции заболел и умер, и его тут похоронили с великими почестями. Наконец, через много месяцев, после обмена многочисленными письмами с обеих сторон, нам вернули только Ливорно, город, который был под охраной монсиньора ди Беумонте. Управляющий Пизанской крепостью, получив от пизанцев деньги, которые им предоставил герцог Миланский, отдал им новую цитадель, построенную в Пизе флорентийцами; пизанцы сразу же ее разрушили, сохранив за собой прежнюю, стоявшую там с давних времен. Пьетрасанта перешла в руки лукканцев, которым она, однако, обошлась в изрядную сумму, Сарцана перешла в руки генуэзцев; так наши владения распались и были разделены между нашими соседями. Произошло нечто удивительное: генуэзцы, сиенцы, лукканцы, которые совсем недавно трепетали перед нашим оружием, теперь без всякого страха раздирали на части нашу землю и распоряжались ею, однако не собственными силами и не своим именем, а под прикрытием короля Франции. Последний же, не принимая во внимание ни договор, заключенный с нами во Флоренции, ради которого на алтаре была принесена столь торжественная клятва, ни соглашение, принятое спустя некоторое время в Асти, ни то, что мы во всем были ему верны — мы предоставили ему огромную сумму денег и единственные во всей Италии поддерживали его, — несмотря на все это, король коварно предал нас и отдал владения Флоренции нашим врагам.
Будучи не в силах защищаться от нас, пизанцы обратились за помощью к лиге и получили от нее согласие, после чего в Пизу вошли от имени лиги люди герцога и венецианцы; но вскоре герцог, то ли чтобы втянуть венецианцев в бесконечные войны и тем изнурить их, вынудив к большим затратам, то ли по какой другой причине, попросил, чтобы в Пизе оставались они одни. Это предложение горячо обсуждалось в Венеции: против него выступали мессер Филиппо Троно и многие другие из старой знати, боявшиеся таких затруднений; поддерживали же эту идею дож мессер Аугустино Барбариго и его более молодые по возрасту сторонники, которых было немало; в результате было принято решение дать согласие; герцог покинул Пизу, и венецианцы остались там одни, с тем чтобы охранять Пизу для лиги, на словах сохраняя пизанцам свободу, а на деле распоряжаясь захваченными крепостями по своему произволу. Впоследствии не раз синьоры из лиги призывали нас войти в нее, желая объединить Италию, чтобы у короля Карла даже мысли не было вернуться, мы же на это не соглашались, ибо нам не хотели возвращать Пизу, а без нее объединение Италии было нам невыгодно; напротив, намного полезнее был для нас разлад, вторжение короля Карла и всяческие беспорядки, тем более что король Карл не уставал повторять нашим послам — там были епископ де'Содерини и Джоваккино Гваскони, — что он желает вернуться в Италию и, помня многочисленные проявления нашей верности, а также, напротив, коварство венецианцев и герцога, вознаградит нас за все наши несчастия и накажет тех за нанесенные ему обиды.
