Сочинения в трех томах. Том второй. На днях землетрясение в Лигоне. Голые люди - [27]

Внезапно я услышал впереди треск сучьев. Я замер. Треск приблизился. Я метнулся в чащу и, потеряв равновесие, упал на траву. Мне казалось, что шум, поднятый мной при этом неудачном отступлении, слышен на милю вокруг. Я замер, прижавшись к земле, и пролежал несколько минут. Так и не знаю, кто был источником треска — может, тигр или даже стая тигров, может быть, слоны, может быть, каннибалы. Я решил считать до тысячи, чтобы опасность миновала, но, когда досчитал до пятисот, ощутил движение совсем близко от моей головы. Я приподнял голову и замер: прямо на меня ползла небольшая, на вид смертельно ядовитая змея. Я не помню, как очутился снова на тропе, но именно быстрая реакция и решительность спасли меня: змея не успела броситься.

Время близилось к шести часам. Я не позволял себе отдыхать. Тропинка начала подниматься вверх, ветер, прилетавший с гор, не приносил прохлады, солнце достигло края муссонных облаков, висевших над хребтом.

Новая опасность — быть застигнутым темнотой в диком лесу — заставила меня забыть об усталости. Вскоре я вышел к развилке тропинок и свернул на более исхоженную и широкую. Это вселило в меня надежду. Мне очень хотелось пить, но спуститься к реке я не мог — для этого пришлось бы продираться через заросли, кишащие змеями и хищниками. Еще через несколько минут ходьбы я позволил себе присесть на ствол, свалившийся поперек тропы. Почему-то мне показалось, что путешествие близится к концу. Мои мысли вернулись к сделке с Тантунчоком. Может, мне стоило согласиться на двести тысяч?

Наверно, я сидел так несколько минут, и тут меня вновь охватил страх. Надо самому оказаться в первозданном глухом лесу, чтобы понять этот страх. Пока светило солнце, лес не был так страшен, но теперь солнце скрылось в облаках… И в этот момент кто-то совсем рядом сказал:

— Руки вверх! Брось сумку!

Вот так, сидя на стволе, лишенный возможности убежать или оказать яростное сопротивление, я попал в плен к людям Па Пуо.

Их было пятеро. Они вышли из кустов и окружили меня. Па Пуо — крепкий, зловещего вида человек в армейском шлеме, усатый и узкоглазый — обшарил меня и вытащил из карманов все мое добро. Другой, совсем еще молодой бандит, раскрыл саквояж и стал выбрасывать из него вещи.

Страх за судьбу пакета, адресованного князю Урао, вернул меня к жизни.

— Остановитесь! — уверенно сказал я бандитам.

К этому времени я уже понял, что эти люди не каннибалы. Они были облачены в европейскую одежду, у троих были автоматы, один держал на плече пулемет. Сам Па Пуо (так к нему обращались остальные) нацепил на пояс две пистолетные кобуры и выглядел очень воинственно. Не были они и военными. Одеты они были неодинаково и слишком небрежно, чтобы принадлежать к армии. Мой цепкий и быстрый ум оценил ситуацию, и у меня возникло правдоподобное предположение, что люди, схватившие меня, относятся к сепаратистским инсургентам, о которых немало писали в последнее время в газетах.

Когда правительство Джа Ролака после долгих колебаний под давлением левых пошло на рискованный шаг, решив урезать привилегии горных князей и вождей, в среде горцев произошел раскол. Некоторые из князей во главе с просвещенным и разумным Урао Као приняли эту весть хоть и без радости, но со спокойствием, достойным их высокого наследного сана. Они предпочли путь парламентской борьбы и публичных выступлений, указывая противникам, что лишение князей наследственной власти наносит жестокий ушерб всему государству, ибо отныне князья не смогут должным образом контролировать своих беспокойных подданных и поддерживать авторитет. О, как они были правы! Ведь другая часть князей, менее цивилизованных, призвала своих подданных к оружию, и в горах возникли очаги сопротивления, а некоторые из горных старшин нашли общий язык с бандами коммунистов и торговцами наркотиками. Князь Урао не раз выступал посредником между правительством и мятежными князьями, однако в газетах начали появляться сообщения о нападениях на полицейские участки и автобусы. Был и другой тревожный знак. Стадо известно, что у инсургентов есть и современное оружие, которое им доставляли контрабандисты и враги государства. Не секрет, что некоторые из князей не только поощряли выращивание мака на отдаленных горных плантациях, но и участвовали в большой контрабанде — через южные порты переправляли опиум в другие страны.

Положение было тревожным, и князь Урао приложил немало усилий, чтобы уговорить князей на мирные переговоры с правительством. Эти переговоры должны были начаться завтра, но князья не успели прибыть, как армия своим несвоевременным переворотом сорвала намечавшееся согласие между князьями и правительством, ибо в армии взяли верх радикалы, сторонники силовой политики.

Вот почему при виде вооруженных новенькими автоматами людей я предположил, что они подчиняются одному из горных владетелей. А раз так, то авторитет князя Урао должен быть для них непререкаем.

— Не смейте трогать саквояж! — воскликнул я. — Я иду к сабао Урао Као. Я его друг.

Па Пуо открыл взятый у меня бумажник и грубыми толстыми пальцами достал оттуда мою визитную карточку. «Господин директор Матур. Посредник, коммерсант». Он прочел надпись вслух, медленно, с трудом, он не производил впечатления грамотного человека.