Сочинения в трех томах. Том 3 - [278]

Девушка решила, что пустится прямо по дороге в форт Бент; эту дорогу она хорошо заметила во время движения каравана.

«Теперь или никогда!» — прошептала пленница, когда Желтый вождь удалился в шатер.

Лошадь была около нее. Клара уже начинала потихоньку ослаблять веревку на руках и почти совсем было сняла ее, как вдруг Желтый вождь снова вышел из шатра.

На этот раз он был одет точь-в-точь так, как одевался на плантации. Все заметили, что он почти не изменился, только возмужал и окреп.

— Теперь, — насмешливо сказал он, остановившись перед пленниками, — вы еще лучше можете узнать меня и убедиться, что Голубой Дик каким был, таким и остался… А что касается вас, мисс Клара Блэкаддер, — продолжал он, обращаясь к девушке, — то вам, вероятно, памятен тот день, когда вы, стоя на балконе, с таким равнодушием любовались на то, как ваш брат подвергал ни в чем не повинного человека самой ужасной и унизительной из всех пыток? Если бы в вас была хотя капля человечности, то вы не могли бы тогда не возмутиться этим ужасным зрелищем и не выказать против него протеста. Но у вас тогда не было человеческого чувства, поэтому не ищите его теперь и у меня. Я было хотел на сегодня прекратить эту забаву, но мысль о том, что вы можете подумать, будто я вас не узнал или не считаю достойной моей мести, не дает мне покоя, и я возвратился, чтобы сказать вам: испытайте-ка теперь вы то, что испытывал тогда я!.. При этом я должен прибавить, что задумал отомстить вам еще и другим способом. Надеюсь, что водяной душ лишит вас охоты противиться мне… Ха-ха-ха! Как переменились наши роли: пять лет тому назад ваш отец, ваш брат и вы имели меня в своей власти и делали со мною все, что вам хотелось. Теперь же я стал распорядителем ваших судеб и, в свою очередь, сделаю с вами все, что мне вздумается. Очень жаль, что я не успел помешать моим молодцам отправить на тот свет вашего отца. Мне было бы гораздо приятнее, чтобы и он узнал, кто я, и повертелся бы тут передо мною под этим прекрасным водопадом, который во столько же раз превосходит его несчастный насос, во сколько я превзошел его самого всеми своими качествами. Но что делать: глупая случайность лишила меня удовольствия полюбоваться на его муки, зато это удовольствие с избытком доставите мне вы и ваш брат…

Девушка побледнела, но не теряла своего хладнокровия. Какое-то предчувствие говорило ей, что она будет спасена, и это поддерживало ее мужество.

Предчувствие не обмануло ее. Только что палачи Желтого вождя или, вернее, Голубого Дика по его приказанию схватили ее и хотели нести к водопаду, причем она не оказала ни малейшего сопротивления и даже не издала ни звука, как одна из старых негритянок, более тридцати лет находившаяся в доме Блэкаддеров и только что перенесшая пытку под водопадом, пронзительно вскрикнула и подползла к Голубому Дику.

— Оставьте мисс Клару! — вскричала она, уцепившись дрожащими пальцами за камзол мулата. — Не трогайте ее, Голубой Дик, если не хотите совершить самого страшного из всех своих преступлений!

— Убирайся к черту, полоумная старуха! Ты что вмешиваешься не в свое дело! Или мало тебе попало под этой прекрасной водокачкой? Так я прикажу прибавить, — презрительно сказал Голубой Дик, отталкивая негритянку ногой.

— Я не сумасшедшая, — возразила негритянка. — Уж если на то пошло, то я открою вам тайну: мисс Клара ваша родная сестра!

— Моя родная сестра?.. Этого быть не может! — воскликнул мулат, невольно отступив назад.

Вабога и его товарищ выпустили из рук Клару и стали выжидать, что предпримет их вождь после интересного и неожиданного заявления старой негритянки.

— Говорю вам, Голубой Дик, что это ваша сестра, — продолжала старуха. — У вас с нею один отец. Клянусь спасением моей души, что говорю истинную правду.

Голубой Дик несколько минут простоял в глубокой задумчивости, но когда он после этого снова взглянул на Клару, она прочла в его глазах, что его чувства к ней нисколько не изменились, несмотря на только что узнанную им тайну.

— Прекрасная сестра, нечего сказать! — с злым смехом произнес Голубой Дик, бросив на девушку молниеносный взгляд. — Сначала она сделала меня своей игрушкой, потом козлом отпущения и, наконец, рабом… Нет, я не признаю ни ее своей сестрой, ни ее отца своим отцом, потому что они сами не признавали меня! Я признаю только свою мать, которая во всяком случае не могла быть матерью этой красавицы с каменным сердцем… Это сестра не моя, а вон того негодяя, который ей вполне под пару… Нет, не сестрой моей она будет, а невольницей; она сделается рабою моей жены и будет работать у нас, как раньше у нее самой работали ее невольницы… Пожалуйте, милая сестричка, попробовать сначала того, на что вам было так приятно смотреть, когда это выпадало на долю других!

Говоря это, Голубой Дик сам схватил девушку и повлек было ее к водопаду.

Но ему сейчас же пришлось выпустить ее из рук: старая негритянка, собрав остаток своих сил, вдруг вскочила на ноги, бросилась на него сзади и крепко стиснула его горло своими костлявыми пальцами.

С большим трудом удалось Голубому Дику освободиться от цепких пальцев негритянки. Опрокинув ее на землю сильным ударом по голове, он снова обернулся к своей жертве, но та, к величайшему его изумлению, исчезла.