Сочинения в трех томах. Том 2 - [41]

Пока ударная группа занимала жандармерию и почту, тройки «висельников» с автоматами в руках обходили хижины, в которых ютились рикши. Без лишних слов японцы забрали десять велоколясок и согнали арестованных на маленькую базарную площадь. Под угрозой немедленного расстрела всех заставили сесть на землю и обхватить руками затылок. Для острастки Арита лично зарубил приемом «опускание журавля» местного телеграфиста, хотя все телефонные и телеграфные провода уже были перерезаны.

Конфискация колясок придала операции необходимое ускорение. С этого момента десант разделился на четыре группы: первая взяла под контроль дорогу на Хайфон, вторая устремилась к паромным переправам, третья осталась в городе, а последняя, во главе с Аритой, двинулась в сторону узкого, выдающегося в залив мыса, где была намечена высадка войск.

Взлетела зеленая ракета и, нарисовав в небе дымную дугу, рассыпалась над лесистым холмом. Арита взглянул на часы. Первая группа уложилась в срок. На дороге были установлены мины нажимного действия, а перед шлагбаумами вывешены надписи на французском языке: «Проезда нет. Войсковые маневры».

Потом с небольшим запозданием — видимо, возникли непредвиденные осложнения — громыхнули два взрыва и взвилась малиновая ракета. Уничтожение паромных переправ знаменовало собой окончание операции. «Висельники» выбились из графика всего на двенадцать минут. Арита взял ракетницу и собственноручно пустил в небо три желтые, чуть змеящиеся на морском ветру полосы. Ответный сигнал с борта крейсера «Аятосан — Мару» едва прорисовался на полыхнувшем желто-зеленым огнем горизонте, потому что над морем уже взорвалась заря.

Невзирая на медленный, но упорный дождь, забряцали цикады. На мокрой, льдисто отсвечивающей лужицами литорали женщина с ребенком, привязанным за спиной, собирала ракушки. Косые струи, казалось, тонкими спицами пронизывали ее остроугольную накидку из грубого пальмового волокна. Гнилостной прохладой повеяло с моря.

— Скажите, чтобы поскорее уносила ноги, — Арита указал ракетницей на женщину. — Чтобы духу ее не было. — Он раскрыл планшет с крупномасштабной картой. — Очистить все побережье от мыса до бухты. Даже бегущей лошади нужен кнут.

Через два часа началась высадка. Худой оборванный рикша, скрестив на груди руки, с надменной улыбкой следил за тем, как прыгают в море солдаты в защитной форме, как торопливо бредут по воде, стараясь не замочить карабины.

Лейтенант Цудо, укрывшийся от дождя в коляске с поднятым верхом, подобострастно заметил:

— Эти олухи так и рвутся в бой, господин подполковник. — Наверное, даже не догадываются, что двери открыты.

— Ничего, — ухмыльнулся Арита. — У них еще все впереди.

Шесть тысяч солдат, высадившихся в Дошоне, прошли хорошую подготовку на острове Хайнань. Отметив время, которое понадобилось войскам, чтобы закрепиться на берегу, Арита вынужден был признать, что действовали они неплохо. И все же этот десант больше походил на маневры, чем на боевую операцию. Благодаря «висельникам» не было сделано ни единого выстрела.

Арита приблизительно знал, какие события предшествовали вторжению в Индокитай с моря. Подписанная в Ханое конвенция разрешила Японии разместить к северу от Красной реки контингенты в числе шести тысяч человек. Кроме того, французская администрация соглашалась передать японской стороне три главных аэродрома: в Ханое, Хайфоне и Фулангтхыонге. Переброска же войск к китайской границе вообще не лимитировалась никакими квотами. При желании японцы могли гнать через Индокитай эшелон за эшелоном. Одним словом, для ведения боевых операций в Китае отнюдь не требовалось внушительных демонстраций, подобных только что совершенному десанту. Они преследовали иную, чисто политическую цель.

— Дипломатическое давление должно быть подкреплено военным, — с присущей ему прямотой заявил премьеру Коноэ генерал Итагаки.

— Реализация дальнейших планов целиком зависит от индокитайского плацдарма, — твердо заявил прилетевший из Китая генерал Ямасита, которому была поручена разработка Малайской операции.

Обоих генералов решительно поддержали на военном совете Анами и Араки. Коноэ колебался. План, который усиленно разрабатывал Морита Тахэй, еще не был готов, и неуклюжая военная демонстрация могла разрушить саму идею совместного управления. Идея же казалась принцу все более заманчивой, потому что французская сторона безропотно выполняла японские требования. Конец сомнениям положил все тот же Итагаки:

— В генштабе полагают, ваше высочество, что небольшая разведка боем только ускорит разработку оригинального плана правительства. Мы должны продемонстрировать готовность добиваться удовлетворения наших законных интересов любыми средствами. Вишистские эмиссары, которые торговались с нами из-за каждого солдата, сделаются сговорчивее под дулами пушек.

— Вы меня убедили, — сдался премьер. — Но пусть они сначала подпишут.

Японская двадцатипятитысячная армия получила приказ о выступлении ровно через час после подписания военной конвенции.

Деку отказывался верить сообщениям о том, что японцы перешли границу в районе Лангшона и быстро продвигаются на юг.