Сочинения в трех томах. Том 1 - [13]

Доротея топнула ногой. В этом резком жесте и в тоне ее голоса было столько энергии и неожиданной решимости, что Кантэн вытаращил глаза. А маленькое шаловливое создание упрямо и настойчиво повторяло:

— Непременно добьюсь. Честное слово. Я рассказала им только часть того, что мне удалось пронюхать. Есть такая вещь, которая заставит их пойти на уступки.

— Какая?

— Потом расскажу.

Доротея внезапно умолкла и стала смотреть в окно, за которым резвились мальчики. Вдруг в коридоре раздались торопливые шаги. Из подъезда выскочил лакей, распахнул ворота — и в ворота въехали четыре ярмарочных фургона, в том числе и «Цирк Доротеи».

Около фургонов толпилась кучка народа.

— Жандармы… Там жандармы, — простонал Кантэн. — Они обыскивают «Тир».

— Эстрейхер с ними, — заметила девушка.

— Доротея, что ты натворила!

— Все равно, — спокойно ответила она. — Эти люди знают тайну, которую я должна узнать. История с серьгами поможет мне в этом.

— Однако…

— Перестань хныкать, Кантэн. Сегодня решается моя судьба. Приободрились. Довольно страхов. Давай потанцуем фокстрот.

Она обхватила его за талию и насильно закружила по комнате. Увидав танцующую пару, Кастор, Поллукс и Монфокон влезли в окно и тоже запрыгали. Так, танцуя и напевая модные песенки, выбрались они из гостиной в главный вестибюль. Вдруг Кантэну сделалось дурно. Он покачнулся и упал. Пришлось прекратить пляску. Доротея не на шутку рассердилась.

— Ну, это еще что за представление? — спросила она резко, стараясь поднять Кантэна.

— Я… я боюсь.

— Чего боишься, дурень? Первый раз вижу такого труса. Чего ты боишься?

— С… серьги.

— Дурак. Ты сам забросил их в кусты.

— Я не…

— Что-о?!

— Я… не бросил.

— Где же они?

— Не знаю. Я их искал, как ты сказала, в корзине. Но там их не оказалось. Я перерыл весь фургон. Картонная коробочка исчезла.

Лицо Доротеи стало серьезным. Действительно, опасность была на носу.

— Почему же ты меня не предупредил? Я бы вела себя иначе.

— Я боялся. Не хотел тебя огорчать.

— Ах, Кантэн, Кантэн! Какую глупость ты устроил!

Доротея умолкла и больше не упрекала товарища. Только, подумав, спросила:

— Как ты думаешь, куда они делись?

— Верно, я ошибся впопыхах и положил их не в корзину, а в другое место. А куда — не помню. Я перерыл все корзины и ничего не нашел. Жандармы, конечно, отыщут.

Дело принимало плохой оборот. Серьги в фургоне — прямая улика. А там — тюрьма, арест.

— Не выгораживай меня, Доротея, — умолял несчастный Кантэн. — Брось меня. Я идиот. Преступник. Скажи им, что я один во всем виноват.

Вдруг на пороге вестибюля вырос жандармский бригадир с одним из замковых лакеев.

— Молчи, — шепнула Доротея. — Не смей говорить ни слова.

Жандарм направился к Доротее.

— Мадемуазель Доротея?

— Да, это я. Что вам угодно?

— Пожалуйте за мною. Мы принуждены вас…

— Нет-нет, — перебила жандарма графиня, спускавшаяся по лестнице с мужем и Раулем Дювернуа. — Я протестую. Не причиняйте этой барышне никаких неприятностей. Тут недоразумение.

Рауль Дювернуа поддержал мадам де Шаньи. Но граф остановил жену:

— Друг мой, это пустая формальность. Бригадир обязан ее исполнить. Кража совершена, власти должны произвести дознание и допросить присутствующих.

— Но не эту девушку, которая раскрыла кражу и предупредила нас о том, что против нас затевается.

— Почему же не допросить ее, как всех? Может быть, Эстрейхер прав, предполагая, что серьги пропали не из шкафа. Ты могла надеть их сегодня по рассеянности, и они могли выпасть из ушей. Кто-нибудь их поднял и…

Жандарму надоело слушать спор супругов Шаньи, но он не знал, что предпринять, и Доротея сама вывела его из затруднения.

— Вы правы, граф, — сказала она. — Моя роль должна казаться подозрительной. Вы не знаете, откуда я знаю буквы секретного замка. Не делайте для меня исключения и не освобождайте от обыска и допроса. — Потом, обернувшись к графине, добавила: — Пощадите ваши нервы, графиня, и не присутствуйте при обыске: это зрелище не из приятных. И не волнуйтесь за меня. Наше ремесло такое, что приходится быть ко всему готовой, а вам это будет тяжело. Зато я вас очень прошу — вы сами поймете почему — присутствовать на моем допросе.

— Хорошо. Даю вам слово.

— Бригадир, я к вашим услугам.

Доротея вышла вместе с жандармом и всеми своими компаньонами. Кантэн шел с таким видом, точно его вели на эшафот. Капитан заложил руки в карманы, крепко зажав в кулачке веревку от коляски с игрушками, и весело насвистывал песенку с видом опытного человека, который привык ко всяким переделкам и знает, что все они кончаются пустяками.

Подойдя к своему фургону, Доротея увидела Эстрейхера, беседующего с жандармами и лакеями замка.

— Это вы направили на нас следствие? — спросила она с веселой и приветливой улыбкой.

— Конечно, — ответил Эстрейхер в том же тоне. — И в ваших собственных интересах.

— Благодарю вас. В результате я не сомневаюсь.

Потом обернулась к бригадиру:

— Ключей не полагается. В «Цирке Доротеи» нет замков. Все открыто. В руках и карманах — нет ничего.

Бригадир, по-видимому, не любил обысков. Зато лакеи усердно принялись за дело, а Эстрейхер распоряжался.

— Извините меня, — сказал он Доротее, отводя ее в сторону. — Я нарочно стараюсь отвести от вас всякое подозрение.