Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера - [28]

- А дальше?

Тулипан пожал плечами.

- Дальше летят коршуны.

- Ягнятники?

- Разные летят: и орлы, и воронье. За каждым отрядом по небу летит черное полчище птиц. Порой их больше, чем людей.

Полуденное солнце жарко припекало. Гергей скинул камзол. Они снова оперлись локтями о край скалы и, просунув головы между веток, смотрели на проходивших внизу янычар в белых колпаках.

Тулипан многих называл по имени.

- Вон тот черномазый учился вместе со мной в школе. Он в грудь ранен, и от раны осталась такая большая яма, что детский кулак влезет. А тот все потом обливается - видите, и сейчас на минуту снял тюрбан. В персидскую войну он убил не меньше сотни людей. А на нем царапины одной не найдешь, если, конечно, с тех пор не заработал. А вот этот худой мозгляк славится тем, что ловко мечет кинжалы; за двадцать пять шагов попадает в грудь противнику. Зовут его Тяпкен. Таких, впрочем, как он, немало. В янычарской школе есть заросший травой вал. Там учатся метать кинжалы. Некоторые кидают кинжал по две тысячи раз на дню.

- А кто этот сарацин?

- Гляди-ка, да он еще жив, старик Кешкин!.. Вот пловец так пловец! Сущий дьявол! Берет саблю в зубы и переплывает самую широкую реку.

- Это и венгры переплывут.

- Может быть. Да только Кешкин не устает. А деньги он достанет даже со дна морского. Как-то раз султан потешался на берегу Дуная - кидал в воду золотые монеты, и многие ныряли за ними. Но Кешкин поднял больше всех… Смотри, смотри-ка, старый Кален! Вон тот огромный детина, у которого нос рожком. Видите, какой широкий палаш у него на боку! В нем двадцать пять фунтов весу. В Белградской битве Кален хватил этим палашом одного венгра, рассек надвое ему голову и башку его коня. А ведь и венгр и конь были в панцирях.

- Ну, а венгр соскочил, конечно, с коня и подставил ему свою голову?

- Да что ж, сам я, понятно, не видал, но люди рассказывали, - виновато сказал Тулипан.

Вдруг он отшатнулся.

- Уж не сон ли это? Юмурджак…

И правда, по дороге на невысоком гнедом коне с широким крупом ехал кривой янычар. Выражение лица у него было напряженное, одежда роскошнее, чем у других. На высоком белом колпаке развевалось огромное страусовое перо.

- Ей-богу, он! - Гергей тоже с изумлением вытаращил глаза.

- Да ведь рассказывали, будто отец Габор повесил его.

- И я так слыхал.

- А сам священник не говорил о нем?

- Нет.

- Ну, тут ничего не поймешь! - Тулипан был озадачен.

Ошеломленный, смотрел он вслед янычару. Затем повернулся к Гергею, и они с изумлением переглянулись, словно прося объяснения друг у друга. Оба, однако, промолчали.

Минут через пять школяр заговорил:

- Тулипан, скажите по правде, вас не тянет больше к ним?

Тулипан замотал головой.

- Сидеть-то ведь лучше, чем ходить.

- А все-таки…

- Жена у меня хорошая, а детишек своих я не отдам за все сокровища Стамбула. Меньшой у нас красавец. А у старшенького ума больше, чем у главного муфтия. Вот намедни он спросил меня, почему у лошади рогов нет…

- А шут ее знает! - ответил Гергей, рассмеявшись.

Больше они и словом не перемолвились. Юноша становился все более серьезным, глядя, как по горной дороге катится бесконечный поток янычар.

Воздух превратился в море пыли. Голова кружилась от непривычного бряцанья оружия, конского топота, грохота оркестров, которые один за другим исчезали в ущелье.

Вдруг Гергей вскинул голову.

- Тулипан, ведь такая уйма людей не зря идет!

- Зря они никогда не ходят!

- Они хотят завладеть Будой.

- Может быть, - равнодушно ответил Тулипан.

Школяр, побледнев, смотрел на него.

- А что, если султан невзначай помрет в дороге?

- Не помрет.

- А если это случится все-таки?

Тулипан, пожав плечами, ответил:

- Он всегда возит с собой сыновей.

- Стало быть, он семиглавый дракон?

- Что вы сказали?

- Как вы думаете, за сколько времени доберутся они до Буды?

Тулипан опять пожал плечами.

Гергей глядел на него с беспокойством.

- А все-таки, как вы думаете?

- Если дождь пойдет - сделают привал дня на два, на три, а то и на неделю.

- А если дождя не будет?

- Тогда из-за жары остановятся на отдых.

Гергей взволнованно почесал в затылке и молвил:

- Стало быть, я их опережу.

- Что вы изволили сказать?

- Если они идут на Буду, я должен поехать за семьей Цецеи и привезти их сюда или же остаться вместе с ними.

Слова его заглушил грохот нового оркестра. Прошли последние ряды длинной колонны янычар, и под желтым стягом проследовал еще один блестящий отряд роскошно одетых воинов - тюрбаны у них были украшены страусовыми перьями. Особенно выделялся среди них могучий седой великан с багровым от жары лицом; перед ним несли два красных бунчука, и древки этих хвостатых стягов сверкали золотом.

Гергей содрогнулся, будто ему бросили за ворот ледяшку.

- Это султан!

- Да нет, - махнул рукой Тулипан. - Это только янычар-ага. А люди в пестрых одеждах вокруг него - яя-баши.

- Что это еще за яя-баши, черт бы их драл?

- Янычарские офицеры.

Далее следовали сверкающими шеренгами воины с позолоченными алебардами. Среди них веером на серых скакунах ехали два молодых человека. Лица их выражали безмятежный покой.

- Сыновья султана, - почтительно объяснил Тулипан, - Мохамед и Селим. - Но тут же добавил: - Чтоб их джинны унесли.