Сочинения в двух томах. Том 1 - [119]

— Кто вы? Что вы делаете здесь?

Лэдло, так как это был он, сделал еще шаг-другой и остановился, как бы не решаясь ступить дальше.

— Я — Хуберт Лэдло… друг Мюрри Веста… если вы помните… — и при этом он растерянно оглядывался, как бы намереваясь сбежать.

С минуту Джесси думала, что он лишился рассудка, но затем, решив, что, быть может, он прислан к ней Мюрри Вестом, она поспешила успокоить своего гостя:

— Ах, да, да… Я отлично помню… Прошу садиться, я, право, очень рада вас видеть! Вы должны рассказать мне все, все… что с вами было… Я так желала бы знать, как все это случилось!

Лэдло немного оправился; он, собственно, явился сюда, чтобы сказать Джесси то, что должно было заставить ее отдать свою любовь Мюрри Весту, но мужество и решимость его таяли с каждой минутой, и теперь он уже думал, что лучше не говорить ей ничего.

— Я хотел заглянуть к вам, узнав, что вы здесь… Мюрри сказал, что я могу это сделать…

— Мюрри! — воскликнула девушка и тотчас же поправилась: — Мистер Вест здесь, в Лондоне? Он послал вас сюда? Да?

— О, да, он здесь, он… Но, быть может, мне не следует говорить вам, где он…

— А почему же нет? — спросила Джесси, тревожно глядя на него.

Лэдло спохватился, что сделал неловкость, проговорившись, и теперь, по свойственной ему привычке хитрить, старался поправить дело ложью.

— В сущности, это, конечно, все равно! Мюрри остановился в отеле «Метрополь», близ Чаринг-Кросс. Счастливец, как он спасся! Мне же тяжело пришлось. Я бросился в море, когда пароход почти затонул; вместе со мной кинулся в воду и младший механик. Видите ли, какая-то женщина уронила спасательный круг как раз подле меня, я и схватил его…

— Это было весьма похвально, мистер Лэдло! — заметила Джесси.

— Вы хотите сказать, что мне не следовало хватать этот круг. Быть может, вы правы, но когда вода подступает к горлу, человек не всегда понимает, что делает. Я, конечно, не герой… Некоторые люди смелы и самоотверженны, ну а другие не таковы, и я говорю, что ни за что на свете не поеду больше на пароходе. Мы пробыли более восьми часов в воде; затем три дня я был чуть жив, да и теперь еще не совсем оправился!

— Считайте себя счастливым, мистер Лэдло, что вы остались живы! Подумайте только, сколько несчастных погибло. Мы никогда не должны забывать этого! Я постоянно спрашиваю себя, почему Провидение избрало меня и пощадило мою жизнь, такую незначительную и бесполезную. Спрашивали вы себя когда-нибудь об этом? Я уверена, что нет!

— Нет, все это чистая случайность. Быть может, лучшие люди погибли, а я вот жив! Что ж, это мое счастье, и больше ничего!

— Если вы не чувствуете благодарности к Богу, не чувствуете его благого попечения о вас, то вы не стоите жизни! Но неужели мистер Мюрри прислал вас сюда только для того, чтобы вы сказали мне все это? Нет, он такой хороший человек, я так уважаю его!

— И вы правы, он действительно очень хороший человек, лучшего человека я не встречал. Там, в Джексон-Сити, про него много говорили дурного из-за того, что он всегда был немного горд и заносчив, и это раздражало их. Но он один из немногих вернулся оттуда с чистыми руками! Ну а я нет, я несчастный человек, мисс Голдинг… Я всегда был несчастным, всю мою жизнь… и не надеюсь даже, что теперь будет лучше. Быть может, я бы лучше сделал, если бы не схватил спасательный круг. Эта мерзкая загадка, которая называется жизнью, никогда не находит себе разгадки. Гадаешь, гадаешь все время и все равно решения не находишь. Не родись я сыном священника, из меня, быть может, что-нибудь и вышло бы, но я был третий в семье и вскоре променял старика отца на молодых женщин. Тогда старик решил, что из меня ничего путного не будет, и продал, что ли, свои церковные колокола или иным каким способом раздобыл денег и отправил меня в Америку. Там я и сапоги чистил, и полы подметал, и чего-чего ни делал, чтобы заработать корку хлеба, а затем отправился дальше на юг, и здесь, так как я всегда хорошо управлялся с лошадьми, мне нашлась работа в Джексон-Сити, где я и встретился с Мюрри Вестом и имел случай оказать ему услугу. Да, я спас ему жизнь, когда бешеная кобыла сбросила его в канаву, подмяла под себя и рвала его зубами, словно тигрица, и била копытами. Никто не смел подступиться, чтобы помочь ему, а я выхватил клин из изгороди и в тот момент, когда она снова собиралась ударить его, поддел ее на кол и отбросил в сторону. Тогда мы общими силами вытащили его из канавы полуживого, и с того времени мы с ним стали братьями и всегда стояли друг за друга. Вы, я уверен, никогда не поверите ничему, что бы вам ни сказали про Мюрри. Не так ли? Вот это-то я и хотел вам сказать, и для этого я и пришел сегодня сюда, хотя это, конечно, большая смелость с моей стороны!

Джесси все время, слушая его, ломала себе голову над вопросом: для чего пришел сюда этот человек? Неужели он явился говорить от имени Мюрри? Неужели он теперь говорит то, что ему было поручено сказать?

Молодые люди расстались, условившись, что Лэдло пойдет к Джесси и скажет ей, что брат ее пал от его руки, как это и было в действительности, и испросит ее прощение именем Мюрри. «Скажи ей, что это моя к ней первая и последняя просьба, и я ручаюсь, что она ни в чем не откажет мне! Ты можешь быть уверен, что тебе не грозит никакая опасность!» — говорил Мюрри, и Лэдло сначала поверил ему и обещал отправиться в отель «Савой». Но что-то в тоне и манере Джесси смутило его; он усомнился в справедливости слов своего друга и, вспомнив Бернарда Голдинга и его непомерный гнев против убийцы сына, Лэдло совершенно оробел, стал колебаться и, наконец, окончательно решил не признаваться Джесси в своем преступлении ни под каким видом.