Сочинения (с толкованием Максима Исповедника) - [6]

Шрифт
Интервал

Но далее в Послании речь идет как раз о «различных видах применяемой к Богу символической священнообразности», и эти виды пе — реЦисляются (тут образность и антропоморфная, и почерпнутая из животного и растительного мира, а также из предметов человеческого обихода и многого другого). Ведь нужно, поясняет автор, «не только, чтобы Святое святых сохранялось недоступным для многих, но и чтобы сама человеческая жизнь (…) осиявалась божественным знанием…».

Между прочим тут, в ряду «применяемой к Богу символической священнообразности», говорится, «что Он пьет и упивается, и что спит, и что в похмелье бывает». Далее эта тема развита в Послании подробней.

В конце концов автор начинает отвечать на просьбу адресата. Тот попросил истолковать первые стихи девятой притчи царя Соломона: «Премудрость созда себѣ домъ и утверди столповъ седмь, закла своя жертвенная, и раствори въ чаши своей вино, и уготова свою трапезу. Посла своя рабы, созывающи съ высокимъ проповѣданиемъ на чашу, глаголющи: Иже есть безуменъ, да уклонится ко мнѣ. И требующимъ ума рече: Приидите, ядите мой хлебъ и пийте вино, еже растворихъ вамъ» (Притчи Сол. 9:15).

Ареопагит толкует эти слова так: «Хорошо ведь сверхпремудрая и благая Премудрость Речениями воспевается, как[18] чашу тайную поставляющая и священное свое питие изливающая, скорее же прежде того твердую пищу предлагающая и с высоким проповеданием сама нуждающихся в ней благолепно приглашающая. Двойную ведь пишу божественная Премудрость предлагает: одну твердую, плотную, а другую жидкую, изливаемую, каковую и подает в чаше промыслитель — ной ее благости. Чаша, округлая и открытая, да будет символом открытого и на все исходящего безначального и нескончаемого обо всех Промысла. Хотя и на все распространяется, пребывает он, однако же, в себе самом и стоит в недвижимом тождестве, совершенно из себя неисходно утвержден; прочно и крепко стоит чаша. О Премудрости же, что она создает себе дом и в нем предлагает твердую пищу и питие, и чашу, говорится, чтобы всем божественное благолепно накопляющим было ясно, что и Промыслом совершенным является Виновник бытия и благого бытия всего, и на все распространяется, и во всем оказывается, и все объемлет, и вновь Сам в Себе по преимуществу остается, и ничем ни в чем никоим образом не является, но устраняется всего, Сам в Себе тождественно и вечно будучи, стоя и пребывая, и всегда одним и тем же неизменным являясь, и никогда вне Себя не оказываясь, ни своего собственного седалища и неподвижного пребывалища и очага не отлучаясь, но в Себе все совершенные промыслы благодействуя, и происходя на все, и оставаясь Сам по Себе, и покоясь вечно и двигаясь, и ни покоясь, ни двигаясь, но, если так можно сказать, промыслительные действия в неподвижности и неподвижность в промысле неразрывно и совершенно имея».

По сути дела это опять — теория и практика символа, призванные, как и ранее, как и везде у Ареопагита, о чем бы божественном у него ни шла речь, указать на парадокс совмещения покоящейся Вечности с динамическим, пронизанным божественной энергией настоящим. В Своей запредельной неизменности Премудрость располагает чашей, из которой, конечно же, пьет. Премудрость — это одно из имен Бога, об этом специально идет речь в самой большой книге Ареопагита, «О божественных именах». А здесь, в Послании Титу — иерарху, автор далее пишет — в соответствии со «священным раскрытием образа пира», — что Бог «упивается, из — за изобильного и превосходящего воображение Его пиршества, или, точнее сказать, по причине совершенного состояния Божия и невыразимой Его безмерности. Как ведь у нас, в низком смысле, опьянением является непомерное наполнение вином чрева и ума и рассудка исступление, так и в более высоком смысле, применительно к Богу, под опьянением следует разуметь не что иное, как преизобильную, по причине того, что она — в Нем, безмерность всех благ. Также и сопутствующее пьянству умоисступление следует понимать как превосходящее мысль превосходство Божие, соответственно которому возвышается над мышлением Сущий выше мышления, выше разумения и выше самого бытия. И просто всем, сколько ни есть добра, упоен и оттого исступлен Бог, — как разом всем этим переполненный и при этом — безмерности всякой чрезмерность! — сущий вне и за пределами всего».

(В скобках спрошу специалистов: не отсюда ли — от этого образа Бога — запойного пьяницы, берет начало символический образ истины — вина в мистической суфийской поэзии?)

«Жидкая пища», которую слуги Премудрости предлагают в чашах людям, пишет Ареопагит, — символ «разливаемого и до всего спешащего дойти течения, различными, многими и разделяющимися путями к простому и спокойному богопознанию питаемых соответствующими им благами руководящего. Потому — то и уподобляются божественные умопостигаемые Речения росе, воде, молоку, вину и меду: из — за живородной их, как у воды, силы; растительной, как у молока; оживляющей, как у вина; и очищающей и предохраняющей, как у меда. Их ведь божественная Премудрость дарует приходящим, подавая и щедро изливая поток изобильных и неистощимых яств. Это ведь значит воистину угощать. Потому — то она и воспевается как животвори — тельница, а также младопитательница, обновительница и совершен — ствовательница».


Еще от автора Дионисий Ареопагит
О божественных именах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О таинственном богословии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О небесной иерархии

В трактате «О небесной иерархии», после увлекательных рассуждений о символическом языке, использованном в Библии для описания ангелов, подробно рассматриваются 9 чинов небесных умопостигаемых сущностей (ангелов): серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начальства, архангелы и ангелы, — каждый из которых сообщает свое знание Бога нижестоящему ангельскому чину.


Корпус сочинений: с толкованиями Максима Исповедника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Праздничная Минея (на цсл., гражданский шрифт, с ударениями)

Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).


В подарок Всем от любящего сердца. Сборник стихов прихожан храма Рождества Христова

Все видимое и невидимое сотворено Богом. По Своему образу и подобию создал Господь и человека. Потому одним из духовно–душевных стремлений человека является созидание, видимый результат которого проявляется в архитектуре, музыке, живописи, поэзии, словесной искусности. Рядом с нами живут, трудятся и молятся люди, которые вроде бы ничем не отличаются от всех остальных. Но если приглядеться, прислушаться, узнать о них подробнее, то откроешь для себя в этих людях промысел Божий, который заключается и в их судьбах житейских, и в отношении к жизни, к Богу, ближним. Об этом они расскажут нам сами своим творчеством. Прекрасные строки стихов побудили нас составить это сборник в подарок всем добрым людям от любящего сердца, с единственной целью — найти смысл жизни через познание Бога и спасению безценной человеческой души. Печатается по благословению настоятеля храма Рождества Христова о.


Леонтий Византийский. Сборник исследований

Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.


Забытый Сперджен

Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.


Житие святого благоверного князя Александра Невского в пересказе для детей

Слабых нужно защищать. Эту простую истину каждый знает. Но вот исполнять её на деле бывает трудно, а иногда - просто страшно. Например, когда видишь, что плохие мальчишки обижают девочку или малыша, то сердце подсказывает — нужно заступиться. И ты вроде бы совсем готов прийти на помощь, но... ноги сами идут в другую сторону. А потом очень долго со стыдом вспоминаешь свою трусость. Зато если ты сумел преодолеть свой противный страх и бросился на помощь, то всё получается совсем по-другому. А самое главное - тебе не придётся потом спорить со своей совестью.


Что значит быть христианином. Сборник поучений святителя Иоанна Златоуста

Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.