Сочинения (с толкованием Максима Исповедника) - [17]

чина, и в чем — либо умаления, ведущего к ухудшению, совершенно не знающих, но всегда имеющих чистейшую обитель своей богообразной особенности устойчивой и неподвижной. Созерцающими[180] также их надо считать не потому, что они — созерцатели[181] доступных чувствам или уму символов, или восходят к божественному благодаря пестроте созерцаемого священнописания, но потому, что они наполнены превышающим всякое невещественное знание светом и преисполнены, насколько это дозволено, сверхсущественным трисветлым созерцанием[182] творящей прекрасное изначальной Красоты; и — как точно так же удостоенных приобщения Иисусу[183] не через посредство священно — созданных образов[184], зримо запечатлевающих Его теургическое подобие[185], но как в первичной причастности знанию Его теургических светов воистину приближающихся к Нему; и потому — что возможность богоподражания дарована им в высшей степени, и они приобщаются, насколько это для них возможно, в первозданной[186] силе достоинств Его теургии и человеколюбия. И — посвященными[187], равным образом, не как осиянных аналитическим знанием[188] священной пестроты, но как первыми и преимущественно исполнившихся обожения сообразно высочайшему доступному ангелам знанию богодеяний. Ибо не через другие святые существа, но самим Богоначалием священноначальствуемые[189], непосредственно к Нему устремляясь все превосходящими силой и чином, в пречистом и совершенно незыблемом положении они утверждаются, и к созерцанию невещественного умопостигаемого благолепия в меру дозволенного привлекаются, и в доступные знанию логосы богодеяний как первые и около Бога находящиеся посвящаются, самим Совершенноначалием превысочайше священноначальствуемые.

3. Итак, — богословы ясно это показывают[190] — нижние порядки небесных существ дисциплинированно научаются[191] теургическим знаниям от высших, а находящиеся выше всех[192] осияваются, в меру дозволенного, посвящениями от самого Богоначалия. Некоторых из них представляют как священно посвящаемых первыми в то, что Вознесенный на небеса в человеческом виде[193] есть «Господь небесных сил» (ср. Пс. 23:10; 79:20) и «Царь славы» (Пс. 23:10), некоторых же — как Самого Иисуса вопрошающих и желающих изучить искусство совершенного ради нас Его богодеяния[194] и Самим Иисусом непосредственно в это посвящаемых и первыми получающих разъяснения Его человеколюбивого благодеяния. «Я, — говорит Он, — говорю правду и суд спасения»[195](Ис. 63:1). Но я удивляюсь[196], что и первые из наднебесных существ, столь всех превосходящие, благоговейно желают богоначальных осияний, словно парящие в середине[197]. Не Самого ведь Бога спрашивают[198] они: «Почему багряны ризы Твои?» (Ис. 63::2), — но прежде недоумевают про себя, показывая, что хотят они это понять и жаждут теургического знания, но не предваряют даваемого при божественном выступлении осияния. Таким образом, первая иерархия небесных умов, самим Совершенноначалием священно — начальствуемая, к Нему непосредственно простираясь, всесвятейшим очищением[199], безмерным светом[200], предшествующим совершенству ί совершеннодействием соразмерно себе исполняясь, очищается, просвещается и совершенствуется[201], для всякого снижения беспримесная, первым светом исполненная и причастная им первым данному знанию и искусству.

Резюмируя же, вот что скажу я, пожалуй, не безосновательно, — что причастность к искусству Богоначалия есть и очищение, и просвещение, и совершенствование, так как она очищает от неразумия по чину даваемым знанием более совершенных посвящений, просвещает самим божественным знанием, посредством которого и очищает прежде не созерцавшего то, что теперь выявляется более высоким осиянием, и совершенствует опять тем же светом — усвоенным[202] искусством светлейших посвящений.

4. Таков, как мне известно, первый порядок небесных существ, «вокруг Бога»[203] (ср. Пс. 75:12; Ис. 6:2; Откр. 7:11) и непосредственно около Бога стоящий и просто и непрестанно окружающий хороводом вечную Его славу в высочайшем из ангельских постоянно движущемся святилище; многие блаженные видения чисто созерцающий; простыми и неопосредованными вспышками осияваемый и божественной пищей исполняемый, многой при первично даваемом излитии, единой же по неразнообразному и единотворящему единству богоначального угощения; многого общения с Богом и соделания удостоенный благодаря уподоблению Ему, насколько возможно, прекрасными; свойствами и энергиями; многое из божественного превосходным образом познающий и оказывающийся, в меру дозволенного, причастным богоначальному искусству и знанию. Потому Богословие и передало живущим на земле его гимны, в которых священно открывается превосходство его высочайшего осияния. Ибо одни его чины — воспользуемся доступным для чувств образом, — «как глас вод»[204](Иез. 1:24; Откр. 19:6), вопиют: «Благословенна слава Господня от места Его»[205](Иез. 3:12), — другие же взывают то часто воспеваемое: и высокочтимейшее богословие: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф, полна вся земля славы Его» (Ис. 6:3). Но эти высочайшие гимносло — вия наднебесных умов мы уже раскрывали в меру возможного в