Сочинения - [25]

Вперед за христиан, позорно умерщвленных!

Вперед за нашу честь и за права отцов,

За славу мест святых, несчастьем оскорбленных,

За веру русскую - наследие веков!

Пришла теперь пора для нашего народа

Решить своим мечом современный вопрос:

Свята ли христиан поруганных свобода

И крепок ли досель наш северный колосс?..

Понятно Англии кичливое волненье:

Народный русский дух не много ей знаком;

Она не видела Полтавского сраженья,

И чужды ей наш снег и Бородинский гром.

И может быть, она узнает слишком поздно

Своей политики запятнанную честь,

И начатой войны расчет неосторожный,

И нашу правую воинственную месть.

Но этот ли Париж, уж дважды пощаженный

Благословенного державною рукой,

Опять подъемлет меч, бесчестно обнаженный,

Заране хвастаясь бесславною борьбой!

Вы ль это, жаркие поклонники свободы,

Об общем равенстве твердившие всегда,

На брань позорную сзываете народы

И защищаете насилье без стыда!

Вы ль, представители слепые просвещенья,

Сыны Британии и Франция сыны,

Забыли вы свое народное значенье

И стали с гордостью под знаменем Луны!..

С каким презрением потомок оскорбленный,

Краснея, ваш позор в историю внесет

И, гневом праведным невольно увлеченный,

Постыдный ваш союз, быть может, проклянет!

Но славу Севера, наследие столетий,

Но честь своей страны Россия сохранит!

Восстанет стар и млад, и женщины и дети,

И благородный гнев в сердцах их закипит!

И далеко наш клич призывный пронесется,

И пробудит он всех униженных славян,

И грозно племя их в один народ сольется

И страшной карою падет на мусульман!

И вновь увидит мир, как мы в борьбе кровавой

Напомним скопищам забывшихся врагов

Свой богатырский меч, запечатленный славой,

И силу русскую, и доблести отцов!

20 февраля 185,

ССОРА

"Не пора ль, Пантелей, постыдиться людей

И опять за работу приняться!

Промотал хомуты, промотал лошадей,

Верно, по миру хочешь таскаться?

Ведь и так от соседей мне нету житья,

Показаться на улицу стыдно;

Словно в трубы трубят: что, родная моя,

Твоего Пантелея не видно?

А ты думаешь: где же опричь ему быть,

Чай, опять загулял с бурлаками...

И сердечко в груди закипит, закипит,

И, вздохнувши, зальешься слевами".

"Не дурачь ты меня, - муж жене отвечал,

Я не первый денек тебя знаю,

Да по чьей же я милости пьяницей стал

И теперь ни за что пропадаю?

Не вино с бурлаками - я кровь свою пью,

Ею горе мое заливаю,

Да за чаркой тебя проклинаю, змею,

И тебя и себя проклинаю!

Ах ты, время мое, золотая пора,

Не видать уж тебя, верно, боле!

Как, бывало, с зарей на телегах с двора

Едешь рожь убирать в свое поле:

Сбруя вся на заказ, кони - любо взглянуть,

Словно звери, из упряжи рвутся;

Не успеешь, бывало, вожжой шевельнуть

Уж голубчики вихрем несутся,

Пашешь - песню поешь, косишь - устали нет;

Придет праздник - помолишься богу,

По деревне идешь - и почет, и привет:

Старики уступают дорогу!

А теперь... Одного я вот в толк не возьму:

В закромах у нас чисто и пусто;

Ину пору и нету соломы в дому,

В кошеле и подавно не густо;

На тебя ж поглядишь - что откуда идет:

Что ни праздник - иная обновка;

Оно, может, тебе и господь подает,

Да не верится... что-то неловко!.."

- "Не велишь ли ты мне в старых тряпках

ходить?

Покрасневши, жена отвечала.

Кажись, было на что мне обновки купить,

Я ведь целую зимушку пряла.

Вот тебе-то, неряхе, великая честь!

Вишь, он речи какие заводит:

Самому же лаптишек не хочется сплесть,

А зипун-то онучи не стоит".

- "Поистерся немного, не всем щеголять;

Бедняку что бог дал, то и ладно.

А ты любишь гостей-то по платью встречать,

Сосед ходит недаром нарядно".

- "Ах, родные мои, - закричала жена,

Уж и гостя приветить нет воли!

Ну, хорош муженек1 хороши времена:

Не води с людьми хлеба и соли!

Да вот на-ка тебе! Не по-твоему быть!

Я не больно тебя испугалась!

Таки будет сосед ко мне в гости ходить,

Чтоб сердечко твое надрывалось!"

- "Коли так, ну и так! - муж жене отвечал.

Мне тебя переучивать поздно;

Уж и то я греха много на душу взял,

А соседа попробовать можно...

Перестанет кричать! Собери-ка поесть"

Я и то другой день без обеда,

Дай хоть хлеба ломоть да влей щей, коли есть3

Молоко-то оставь для соседа".

- "Да вот хлеба-то я не успела испечь!

Жена, с лавки вскочивши, сказала.

Коли хочешь поесть, почини прежде печь..."

И на печку она указала.

Муж ни слова на это жене не сказал;

Взял зипун свой и шапку с постели,

Постоял у окна, головой покачал

И пошел куда очи глядели.

Только он из ворот, сосед вот он - идет,

Шляпа набок, халат нараспашку,

От коневьих сапог чистым дегтем несет,

И застегнута лентой рубашка.

"Будьздоров, Пантелей! Что повесил, брат, нос?

Аль запала в головушку дума?"

- "Видишь, бойкий какой! А ты что мне

за спрос?"

Пантелей ему молвил угрюмо.

"Что так больно сердит! знать, болит голова,

Или просто некстати зазнался?.."

Пантелей второпях засучал рукава,

Исподлобья кругом озирался.

"Эх, была не была! Ну, держися, дружок!"

И мужик во всю мочь развернулся

Да как хватит соседа с размаху в висок,

И не охнул - бедняк протянулся.

Ввечеру Пантелей уж сидел в кабаке

И, слегка подгульнув с бурлаками,

Крепко руку свою прислонивши к щеке,