Сочи 2014. Олимпиада 2014: сенсационное расследование. Что происходит на самом деле?! - [4]

Этому бы олимпийскому силовику тоже произнести оставалось лишь что-нибудь в духе «особых, чрезвычайных мер» не будут, а будут просто привычные для каждого из нас, самые обычные чрезвычайные меры.

Грустное знакомство с объектами

Тотальная подозрительность, поиск потенциальных врагов везде и во всём — вот что сопровождало Международный брифинг прессы. В первый день организаторы «ездили по ушам» журналистам и представителям национальных олимпийских комитетов, на второй день организовали поездку по олимпийским объектам горного кластера.

Шёл дождь, горы исчезли за низкими облаками. При такой погоде Сочи особенно сер и однообразен. Члены НОКов, накануне вовсю рассуждавшие о том, как тщательно они будут исследовать каждую пядь экстрим-парка «Роза Хутор» или прыжкового комплекса «Русские горки», мужественно забились в автобусы и уставились в окна, приготовив фотоаппараты.

Дорога от отеля, расположенного в самом центре Красной Поляны, до экстрим-парка, куда мы поехали в первую очередь, заняла примерно 25 минут. Но в итоге из автобуса никому выйти не дали:

— Здесь есть иностранцы? — недовольно буркнул человек в штатском. — Могли бы и не приезжать. Никому выходить не разрешаю.

В итоге знакомство с фристайл-центром и сноуборд-парком ограничилось 10-минутной лекцией менеджера объектов и близким знакомством с его картой, разложенной прямо на внутренней части автобусного лобового стекла.

Собственно, снаружи и смотреть особо было нечего — хаотически расположенные кучи земли полностью закрывали вид на будущее пристанище поклонников экстремальных видов спорта. Пара недостроенных сооружений непонятного пока предназначения, повсеместно лежащие трубы и обязательные трактора и грузовики, уныло мокнущие под дождём.

Автобус развернулся и направился к следующей остановке — Центру санного спорта «Санки». Любое передвижение здесь, что на объектах прибрежного кластера, что в горах — это постоянное преодоление различных шлагбаумов. Они, эти шлагбаумы, везде. Ощущение, что их больше, чем самих объектов, в несколько раз. К иным отдельно взятым объектам надо преодолеть бессмысленную середу из трёх-четырёх КПП.

Охранные КПП в Сочи просто повсюду. Охранник — такая же наиболее часто встречающаяся профессия в сегодняшнем Сочи, как строитель. Впечатление, что если бы все охранники взяли лопаты и кирпичи и пришли бы на помощь строителям, всё давно уже построили бы. Но открывать и закрывать шлагбаум, а чаще грозно «не пущать» — работа, которую они выполняют с таким рвением, словно без этого Олимпиады вообще не случится.

На въезде в эти самые пресловутые «Санки» автобусы останавливаются надолго. Говорить о том, что что-то несогласованно, не приходится: списки отправляющихся на объект, где, кстати, уже вовсю проходят тренировки, составлялись, под предлогом дополнительных усиленных мер безопасности, ещё дня за два. Гостей здесь ждали, но изображать приветливость — не главная задача серых людей в штатском. С их точки зрения, чем дольше ты заставляешь мариноваться людей в нелепом ожидании, тем лучше для решения вопросов безопасности.

Наконец, спустя чуть ли не полчаса, в салоне автобуса нарисовывается малоулыбчивый молодой человек, который сообщает, что сейчас будет изучать у каждого аккредитацию.

— Но ведь эти аккредитации выданы нам после такого количества справок и анкет, сколько мы не пишем нигде и никогда. Зачем их снова проверять? — возмущается австралийский журналист. — Мы же работать сюда приехали…

Спецслужбист молча и медленно подошёл к австралийцу и попросил аккредитацию. С ней он спустился из автобуса в какую-то металлическую будку, откуда не появлялся минут десять. Наконец, он вернулся уже без аккредитации:

— К сожалению, имеющихся у вас документов не хватает для проезда за шлагбаум, — сказал он тихо и спокойно обескураженному журналисту. — Я вынужден попросить вас покинуть автобус.

Половина сидевших в салоне автобуса провожала несчастного сочувствующими взглядами. В салоне повисла гнетущая тишина. Никто больше произнести ни слова не решился. Журналиста препроводили всё в ту же железную будку. Через минут пять шлагбаум открылся, автобус тронулся вперёд. Коллеги судорожно прижали свои аккредитационные карточки к груди и облегчённо перевели дух.

Но буквально через пять минут всех ожидал второй барьер, гораздо более серьёзный. Пропускной пункт, оборудованный самыми современными рамками металлодетекторов и добрым десятком стражей порядка, остановил ещё нескольких коллег, не имевших спецаккредитации именно на посещение санно-бобслейной трассы. При этом накануне, в первый день работы форума, никто никому не пояснял, что помимо аккредитаций с пометкой «везде» надо обзавестись ещё некой спецаккредитацией.

Персонал местного варианта таможни по-английски практически не говорил, однако досматривал тщательно и замечательно пользовался жестами. Фотоаппараты и камеры разрешали пронести только после того, как журналисты демонстрировали, что они действительно включаются.

Когда один из журналистов по привычке снимать всё и вся сфотографировал (видимо, на память) девушку-эксперта по включению и выключению техники, его тоже попросили вернуться в автобус и с группой дальше не передвигаться.