События и люди - [134]

— Но не только физиком-теоретиком от Бога был С. П. Дьяков. От Бога был его талант лектора. Ему не было 28 лет, когда он читал нам (Г. М. Арутюняну и А. А. Рухадзе), студентам 4-го и 5-го курсов физикотехнического факультета МГУ и факультета теоретической и экспериментальной физики МИФИ, спецкурс по нестационарным и нелинейным явлениям в гидродинамике. Во многом соответствующие главы «Механики сплошных сред» Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшица напоминают содержание лекций С. П. Дьякова. А ведь книга эта тогда, когда он читал свои лекции в 1952 и 1953 гг., еще не была издана. А после издания всем, кто слушал спецкурс С. П. Дьякова, стало ясно, почему так часто его фамилия упоминается в этой книге. Книга Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшица «Механика сплошных сред» вышла уже после гибели С. П. Дьякова.

А как он читал этот курс! Надо было видеть этого очень худого молодого человека у доски! С большой черной шевелюрой, в коричневом полосатом костюме, он был похож на Ван Клиберна, но только брюнета, на восторженного дирижера в манере держаться и обращаться с доской, как с оркестром, и с мелом, как с дирижерской палочкой. Влюблен он был в науку, как Жюльен Сорель, и она отвечала взаимностью. Не случайно он так много успел сделать в науке и оставил столько воспоминаний о себе. По его влюбленности во все, о чем он рассказывал, по восторгу было видно, что он не пересказывает учебники или даже статьи, только что опубликованные другими авторами, а излагает свое, полученное им и потому так дорогое ему. Во всем чувствовалось, что это только что, вчера полученный результат. И Сергей Петрович не боялся рассказывать о своих еще не опубликованных результатах. Не боялся потому, что он знал все это, только что им полученное, столь глубоко, что вряд ли кто, кроме Л. Д. Ландау мог бы подхватить его идею и обогнать его. Но и ему С. П. Дьяков не боялся рассказывать о своих мыслях и сомнениях, так как был влюблен в него и об этом часто на лекциях признавался так: «Все, что я вам рассказываю, подсказал мне Л. Д. Ландау, это родилось в беседах с ним».

И был счастлив С. П. Дьяков, что пользовался ответным уважением Л. Д. Ландау. Он этим не хвастал, это следовало из произнесения им имени Л. Д. Ландау, которое всегда произносилось с придыханием. А взаимность этого восхищения видна из книги Л. Д. Ландау и Е. М. Лифшица.

По мере того как мы вслушивались в лекции Сергея Петровича и втягивались в его семинарские занятия, мы понемногу начинали понимать, что он открывает перед нами двери в уникально интересный и необычный мир процессов, где сложнейшие физические явления стремительно и колдовски, замысловатым образом развиваются в пространстве и во времени. Становилось очевидным, что предмет, которым нам предстояло заниматься, по своей нетривиальности, проблемности и внутренней красоте ничуть не уступает объектам, изучаемым в электродинамике, квантовой механике или ядерной физике.

Именно лекции Сергея Петровича Дьякова убедили нас в правоте услышанных нами значительно позже слов великого Гейзенберга, что «механику сплошных сред он считает самым интересным разделом теоретической физики». Эти слова мог произнести каждый, кто тогда слушал лекции С. П. Дьякова.

Говорить и писать о С. П. Дьякове одновременно и легко и трудно. Легко потому, что он был натурой откровенно яркой и незаурядной. А трудно, поскольку он был непрост и определенно замкнут. В отношениях со студентами он был достаточно открыт, терпим и демократичен. На лекциях и семинарах давал расслабляться, блистая часто остроумием. Все, например, помнят его шутку о трех необходимых качествах теоретика (холодная голова, горячее сердце и свинцовый зад), когда на одном из семинаров никто из троих, подошедших к доске, так и не решил какую-то задачу. Однако он знал меру и никогда не переходил ту грань, за которой его отношения со студентами могли потерять взаимоуважительность.

Незаурядность и изысканность Сергея Петровича проявлялись буквально во всем. Даже во внешнем его облике. Одевался он со вкусом, но без излишеств. Всегда аккуратный, по тем временам несколько старомодный (носил длинные волосы и бабочку). Юмор его тоже был нестандартным. Известно, что С. П. был заядлым туристом. И когда однажды он рассказывал о своем походе по пескам Кара-Кумов и его спросили, не слишком ли жарко там было, он экспромтом ответил: «А вы как думаете, если ночью температура опускалась до плюс сорока по Цельсию?»

О скромности Сергея Петровича. Когда он читал свой курс, а ему, как выяснилось, тогда еще не было даже 28 лет, никто из нас и не подозревал, что он уже был лауреатом Государственной премии за работы совместно с выдающимися физиками Я. Б. Зельдовичем и А. Д. Сахаровым. А знают ли об этом сегодня даже те, кто знал его тогда?

Во всем облике, таланте и трагической судьбе С. П. Дьякова было что-то моцартовское, в том числе и ранний расцвет его таланта. Об этом свидетельствует вся его биография, о которой рассказывали друзья Сергея Петровича — Н. Л. Соломина и Л. Г. Степанова.

— С. П. Дьяков родился 29 августа 1925 г. в Москве, в семьеинженера-мостостроителя. Дедом его был ученый-лесовод Сергей Васильевич Дьяков, упомянутый в энциклопедии Брокгауза и Эфрона. Дома его родители создавали атмосферу высоких духовных интересов, которая и сформировала впечатлительную натуру Сергея Петровича.