Собрание сочинений В. К. Арсеньева в одной книге - [175]

В Южно-Уссурийском крае опилки, зарытые в землю, быстро сгнивают и превращаются в удобрение, но на побережье моря они не гниют в течение трёх лет. Это можно объяснить тем, что летом вследствие холодных туманов земля никогда не бывает парная.

Первое выпадение снегов около Амагу происходит около половины декабря. Осень стоит долгая и тёплая, вследствие этого травы не сохнут, а вянут. В сырых местах, где трава растёт кочками, нижняя часть её долго ещё остаётся зелёной. Это даёт возможность рогатому скоту большую часть года держаться на подножном корму. Лошадей приходится подкармливать только весной. Старообрядцы говорят, что в год своего переселения они совершенно не имели сухого фуража и держали коров и лошадей на подножном корму всю зиму, и, по их наблюдениям, животные нисколько не похудели. Вследствие того что весна здесь наступает поздно, староверы пашут только в мае, а косят в августе. Так как лето туманное и холодное, то хлеба созревают тоже поздно. Уборка их производится в конце сентября, а иногда затягивается и до половины октября. Все овощи, в особенности картофель, растут хорошо; не созревают только дыни и арбузы. Период цветения растений и созревания плодов по сравнению с бассейном Уссури, на одной и той же широте, отстаёт почти на целый месяц.

В флористическом отношении река Амагу не менее интересна, чем в климатическом. В горах растёт довольно много тиса. Любопытно, что дерево это в прибрежном районе встречается небольшими группами и не повсеместно. Южнее реки Мутухе его можно найти в лесу только одиночными деревьями. Здешняя липа не достигает таких размеров, как в Южно-Уссурийском крае, но зато ствол её массивный и не имеет дупла. В районе верховьев Уссури и южнее наблюдается обратное явление: там липа хотя и растёт в виде большого дерева, но почти всегда внутри полая. Ольха на Амагу имеет тоже очень крупные размеры и встречается не только по берегам рек, но и по теневым склонам гор. Дуб растёт небольшой, с белесоватой корой (на юге кора у дуба тёмная). Хотя жёлуди и созревают, но сами не спадают на землю, а их сбивают сильные осенние ветры. Заметно, что в здешних лесах болезненных наростов па деревьях меньше, чем к западу от Сихотэ-Алиня, и притом они встречаются только в верховьях рек. В Южно-Уссурийском крае такие наплывы достигают чрезвычайно больших размеров. Около Амагу кедр, лиственница, ель, пихта, берёза, осина произрастают хорошо, зато ясень, клён и вообще все твёрдые породы растут плохо. Чёртово дерево попадается редко и имеет чахлый вид и отмершие вершины. Реку Амагу можно считать северной границей дикого винограда и маньчжурского ореха. Первый — низкорослый, растёт исключительно на солнцепёке и с подветренной стороны, но не вызревает. Уже на реке Кусуне (немного севернее) его совсем нет. Ореха крестьяне на Амагу не видели, но однажды во время наводнения по реке плыла к ним ветка со свежей листвой. Из этого они заключили, что где-то по реке есть одно такое дерево.

Крайне интересно влияние моря на растительность. Например, яд зверобоя, борца, чемерицы у моря несравненно слабее, чем в горах. То же самое можно сказать относительно укусов змей, шершней и ос.

Около реки Амагу домашние пчелы могут ещё жить, но требуют за собой большого ухода. На зиму их надо тщательно прикрывать и оставлять больше корму. Завезённым сюда пчёлам трудно собирать мёд. В поисках медоносных трав им приходится совершать большие полёты. Старообрядцы заметили, что если настоящих медоносов бывает мало, то пчелы собирают мёд с других растений, иногда даже с чемерицы. От этого мёда пчелы болеют, и если им дать хорошего мёда, то они тотчас выбрасывают из улья мёд отравленный. Дальше на север опыты разведения староверами домашних пчёл кончились неудачей.

Амагинский район заслуживает внимания натуралиста и в зоогеографическом отношении. Например, белогрудый медведь с юга доходит только до реки Кулумбе. Тигры появляются периодически. Пантер никто не встречал, и за семь лет староверы только один раз видели следы её на скалах, но они не уверены, была ли то пантера или молодой тигр. Шакалоподобные «дикие собаки» встречаются весьма редко.

Так как на западе раньше наступают холода, то и опушение соболя и белки происходит там раньше, чем на берегу моря (разница равна почти месяцу). По словам староверов, когда они первый раз прибыли на Амагу, то застали здесь дроф. В 1904—1905 годах дрофы ещё изредка появлялись, но затем перелёты их совсем прекратились. Как-то раз, года два назад, вдруг на пашнях появилось несколько фазанов. Откуда они взялись — неизвестно; на другой год фазаны исчезли. Однажды на падали около моря видели большого тёмно-бурого орла с длинной голой шеей. Судя по описаниям, это был гриф. Вероятно, он залетел сюда из Центральной Азии случайно. Река Амагу является южной границей распространения глухаря и северной — зелёного дятла.

4 октября был отдан приказ приготовляться к походу. Теперь я хотел подняться по реке Амагу до истоков, затем перевалить через хребет Карту — по реке Кулумбе спуститься к берегу моря.

Староверы говорили мне, что обе упомянутые реки очень порожисты и в горах много осыпей. Они советовали оставить мулов у них в деревне и идти пешком с котомками. Тогда я решил отправиться в поход только с Дерсу.