Собрание сочинений в двух томах. Том 1: Стихотворения - [39]

И трясанув кулаком:

— А с сыром милитаристским

Не суйтесь! Ваш сыр с душком!

Тут встает кривоногая

И обещает многое!

Справедливость сулит рабочим,

А несправедливость — прочим!

В мире не место нечисти,

Надо с земли стереть

Если не полчеловечества,

То непременно треть!

Мы учиним разнос!

Мы уберем с дороги

Тех, у которых нос

Прямой и прямые ноги!

Сбрасывай под откос

Эксплуататоров класс,

Чтобы прямой нос

Стал достояньем масс!

Вышел на угол западный,

Лозунгами заляпанный.

А там либеральный чижик

Вычитывает из книжек.

Во всем — говорит — сперва

Человеческие права.

Вот господин генерал

Неоднократно и четко

Перед толпой заявлял,

Что мне перережет глотку, —

А я говорю — браво!

Это его право!

И мой носатый собрат,

Сжимающий кулаки,

Был бы ужасно рад

Выпустить мне кишки —

А я говорю — браво!

Это его право!

Ни под каким видом

Не должен

Ограничиваться индивидуум!

А если страсть индивидуума

Стрелять либералов упрямо,

То это его, видимо,

Политическая программа,

А существо программ

Нельзя менять ни на грамм!

Тут пошел он дичь нести

О свободе личности!

Я сбежал, испуган,

На восточный угол.

А там аскет долговязый

Нечто вещает важное,

И на стене монашеской рясой

Тень мелькает шестиэтажная.

— Наш Бог — Бог!

А их Бог — плох!

Говорю вам, с догматом сверясь,

Всё остальное — ересь!

С нами псалмы поющий

Узрит райские кущи!

А тот, кто поет на другой распев, –

Того постигнет Господень гнев!

Никто не спасется бегством,

Согласно священным текстам.

Слушай и выбирай,

Что тебе говорят:

С нами пойдешь в рай,

С ними пойдешь в ад!

Да управляет миром

Генерал, осененный сыром!

А тот, кто мечтой унёсся

За прямотою носа,

Тот подвержен разным

Дьявольским соблазнам

И сгинет в геенне огненной,

Нами из мира прогнанный!

Говорю вам, с догматом сверясь, —

Все остальное — ересь!

Над морем голов, над морем голов

Крики летят с четырех углов,

И ужас сердце мое холодит,

Что кто-то из них победит.

БИТНИКИ

Вихлясты, расхлябаны,

Клокасты, нечёсаны,

С такими же бабами

Простоволосыми,

Нахохленные, как сычи,

Шляются бородачи.

Видно, такая мода,

Видно, такой фасон,

Что мордой он — Квазимодо,

А волосней — Самсон!

Вот он, мой современник,

Глубокомыслен, как веник.

Он и его Беатриче

Поклялись друг другу не стричься!

В этом и шик модерный,

Чтоб выглядеть попещерней!

Звонче, гитара, тренькай —

Станем на четвереньки!

А какие-то профессора

Квохчут, вздором научным потчуя:

«Время кризисов» et cetera,

«Социальный протест» и прочее,

И выходит, что волосатость

Чуть ли не философский статус.

До коленных суставов вытянись,

Подбородочная растительность!

Объявляю — я тоже битник

Из самых из первобытных:

Я ратую горячо

За шкуры через плечо,

За набедренные повязки

Ослепительнейшей раскраски,

За дубины и за костры,

За каменные топоры.

Объявляю, что я поборник

Запрещения всех уборных —

Социальный во мне протест

Против отхожих мест!

Я к природе, к земле влекусь,

И меня вдохновляет куст!

Взъерошенные, как птахи,

На скамьях сидят неряхи.

Но все ж восседают парами,

Целуются все ж по-старому,

Смеются, друг дружке нравясь,

Трещат — разорви их атом, —

И во мне накипает зависть

Лысого к волосатым.

НОВОГОДНЕЕ

Ночка новогодняя

В звезды разодета,

Никуда не годная

Катится планета.

Что ты кружишь попусту,

Что ты мчишься в темень,

Наклонив над пропастью

И Москву, и Бремен,

И Париж, и Токио,

И Милан, и Сочи,

И летят высокие

Ледяные ночи.

И в Чехословакии,

В Англии, в Китае

Слышно — звезды звякают,

Отблески кидая.

Где-то кружат спутники,

И луна могуче

В рыцарском нагруднике

Прошибает тучи.

И жестикулируя

Шумно и вульгарно,

Снег полемизирует

Со столбом фонарным.

И опять, с опаскою

В будущее глядя,

Пьем с тобой шампанское

В полночь в снегопаде.

Пьем вино мы колкое,

Чокаясь, мы вспомним —

С Новым Годом! (Сколько их!)

С Новым счастьем! (Что в нем!)

О хрусталь, красавица,

Хрусталем ударим!

Дай нам Бог управиться

И со счастьем старым.

* * *

Сергею Голлербаху

В музее современного искусства

Я сразу в вестибюле, сгоряча,

Со скрежетом, со щелканьем и хрустом

Откручиваю руку от плеча.

Я находиться здесь хочу по праву,

От атомного века не отстав,

Я спешно разбираю по суставам

Мой остеологический состав.

Развинчиваю колено,

Выламываю ключицу.

Субъект здоровенный

По лестнице мчится.

На нем всё глажено,

И галстук — спектр.

Он — взбудораженный,

И он — директор!

Вздохнув утробно,

Он мне сказал:

— Вы допотопны,

Как динозавр!

Всё это грубо

И неприлично.

Всё это кубо-

Футуристично.

Вы — деревенщина,

Вы так бестактны:

У вас всё — вещное,

А мы абстрактны.

Несите прочь свое добро,

Свое бедро, свое ребро —

Старо, старо!

Собираю кости понемножку.

Говорю, сконфузившись заметно:

— Обещаю — разобьюсь в лепешку,

Стану совершенно беспредметным!

Но, выпучив глаза,

Он заявляет: — Нет,

В лепешку нельзя,

Лепешка — предмет!

Но я продолжаю с чувством,

До слез директора трогая:

— Я так разобьюсь, клянусь вам,

Что останется место мокрое!

Он отвечает басом:

— Вот так бы и давно!

Разбейтесь, а мы раскрасим,

Человек — это пятно!

* * *

Спрашивал ответа

У лингвистов,

Как перевести

С языка ветра

На язык листьев?

Ветер только-только

По веткам

Проскакивает.

А листья тонко-тонко

От ветра

Позвякивают.

Верзила-ветер,

Поди спроси его,

О чем он по-петербургски грассировал,

А листьям казалось,

Что ветер с ними вальсировал.

Как перевести

С языка звезды расплесканной

На язык воды распластанной?