Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы - [19]

Прошу, войдите.

Мы очень и очень рады вам.

Доктор

Вот уж сегодня шум и гам!

Входит певец с женой и вывешивает картинку. Собирается народ.

Певец

Любезный христианский люд,

Когда ж мы лучше станем?

Иначе нас тревоги ждут,

В пучину бед мы канем.

Порок — причина всяких зол.

Счастлив, кто праведность обрел:

Она лежит пред вами.

Дальнейшие стихи — по желанию.

Исправник

Он дельно поет.

Мальчик с сурком

Я походил по всей стране

Avecqe la marmotte[5],

И всюду есть давали мне

Avecqe la marmotte,

Avecqe si, avecqe la,

Avecqe la marmotte.

Я видел множество господ,

Avecqe la marmotte,

Которых к девицам влечет,

Avecqe la marmotte,

Avecqe si, avecqe la,

Avecqe la marmotte.

И видел многих девиц я,

Avecqe la marmotte,

Взиравших с лаской на меня,

Avecqe la marmotte,

Avecqe si, avecqe la,

Avecqe la marmotte.

Нельзя же так нас отпустить,

Avecqe la marmotte,

Мальчишки любят есть и пить,

Avecqe la marmotte,

Avecqe si, avecqe la,

Avecqe la marmotte.

Зрители бросают мальчикам мелкие деньги; мальчик с сурком подбирает все.

Мальчик с цитрой

Ай! Ай! Мой крейцер!

Он у меня мой крейцер отнял!

Мальчик с сурком

Неправда, это мой.

Борются. Мальчик с сурком побеждает. Мальчик с цитрой плачет.

Музыка.

Щикальщик

>(одетый шутом, на подмостках)

Дозвольте просить разрешенья

Начать представленье?

Цыганский атаман

Посмотри на эту ораву.

Бегут покупать отраву!

Продавец свиней

Гоните свиней домой!

Продавец быков

Быков, не спеша, на водопой!

Мы придем погодя.

Приятель, идем на заезжий двор,

Выпьем. За стадом есть призор.

Шут

Вы небось думаете, я шут?

На мне ворот его, штаны, рукава;

Будь на мне его голова,

Был бы сам шут перед вами тут.

А похож, господа?

Такая же борода!

Вот, не угодно ли вам

Эликсир, бальзам?

Ведь я не менее шута

Любитель омочить уста.

Тащи платок!

Шарлатан

Много не наудишь, рано еще.

Уважаемые дамы и господа,

Вы пожаловали сюда

На трагическое представление.

Еще мгновение,—

Занавес взовьется

И спектакль начнется.

Это — история

Эсфири в лицах.

Лучший из самоновейших образцов:

Сплошная жуть и скрежет зубов.

Одно обидно,

Что солнце видно;

Лучше было б совсем темно;

Свеч у нас много запасено.

Занавес поднимается. В стороне виден трон, а в отдалении виселица.

Музыка.

Кесарь Агасфер. Аман.

Аман

>(один)

Ты, что и день и ночь меня огнем сжигаешь,

Объемлешь мысль мою и шаг мой направляешь,

О месть, не отврати десницы от раба

В последний этот миг! Решается судьба.

Что мне высокий блеск, главу мою повивший?

Что мне счастливый ветр, все дни мои жививший,

И то, что целый мир я зрю у этих ног,

Когда единого я ввергнуть в прах не мог?

Что толку вознестись славней, чем всякий прочий,

Когда мне иудей смотреть дерзает в очи?

Хотя бы у него был пращур Авраам,

Пусть помнит нашу мощь и сокрушенный храм!

И как Ерусалим лежит, во прахе тлея,

Так я сломлю их род, и первым Мардохея!

О, лишь бы Агасфер взъяриться захотел!

Но — ах! — для кесаря он слишком мягкотел.

Агасфер

>(входит и говорит)

Как? Это ты, Аман?

Аман

                                   Я здесь давно, владыка.

Агасфер

Нельзя ж так мало спать, мне это даже дико.

>(Садится.)

Аман

Великий государь, раз ты, я вижу сам,

И ныне, как всегда, ступаешь по цветам,

Сколь громкую богам должны вознесть мы славу

За твой счастливый дар легко нести державу!

Тебе несчетные не в тягость племена,

Какая мощь тебе всевышними дана!

Так горную главу дубравы не тревожат,

Когда свой буйный рост на ней без счета множат.

Агасфер

Да, я всевышними избавлен от забот.

Так жил и царствовал из века в век мой род.

Никто из нас трудом не расширял владений

И не сходил во гроб от лишних треволнений.

Аман

Сколь тяжкой, государь, охвачен я тоской,

Что нынче вынужден нарушить твой покой!

Агасфер

Извольте говорить, но коротко и ясно.

Аман

Как возвестить царю о том, что так ужасно?

Агасфер

А что?

Аман

           Израильский ты ведаешь народ:

Лишь бога своего владыкой он зовет.

Ты дал ему простор по всей стране плодиться

И по обычаю своих отцов кормиться;

Ты сам их бог, с тех пор как прежний их забыл

И город их и храм огнем испепелил.

И все ж они в тебе спасителя не видят,

Хулят твоих богов и скипетр ненавидят.

Их счастьем соблазнен, твой подданный готов

Взирать с сомнением на собственных богов.

Вели издать закон, дабы держать их в страхе,

А непослушливых предай огню и плахе.

Агасфер

Мой друг, хвалю тебя, ты верный раб царю,

Но только иначе на это я смотрю.

Не все ли мне равно, что у кого за боги,

Раз люди не шумят и платят мне налоги?

Аман

Да, вседержавнейший, ты царством правишь сам,

Высокой милостью подобен ты богам!

Но я не все сказал: по иудейской вере

Грабеж не у своих дозволен в полной мере;

На подданных твоих простерта их рука.

Не медли, государь, опасность велика.

Агасфер

Но как же этак вдруг такой бы случай вышел?

Я что-то про разбой и грабежи не слышал.

Аман

Я, в сущности, веду и не об этом речь:

Корыстен иудей, но рад себя беречь.

Он с полной легкостью, под безопасной кровлей,

Умеет богатеть и ростом и торговлей.

Агасфер

Мой друг, я сам не слеп. Но много ль в этом зла?

У необрезанных такие же дела.

Аман

Все это можно бы и вытерпеть, с привычкой;

Но деньгами они владеют, как отмычкой,

И в сердце ближнего читают, как в своем.

У них для всякого особый есть прием.

Там ссудой оплетут, тут связывает мена;

Кто раз запутался, не вылезет из плена.