Собрание сочинений в десяти томах. Том 8 - [45]

Шрифт
Интервал

1-я лягушка (выныривая, кладет на лист перед Буратино). Вот кусочек зеленой тины, редкое лакомство.

2-я лягушка (выныривая). Вот дохлый водяной жук – редкое лакомство.

3-я лягушка (выныривая). Вот жабья икра – особое лакомство.

Буратино (пробуя). Меня стошнило, какая гадость!

Все лягушки. Ква! (Опять бултыхнулись в воду.)

Буратино. Ой, какая гадость! Принесите маленькую рыбку или живого головастика, что ли, – все-таки не так противно.

Из воды показывается голова Т о р т и л ы.

Ой, водяная змея! Боюсь… боюсь. Слушайте, я же вам ничего не сделал!

1-я лягушка (выныривая, вскакивает на лист). Не бойся ее, Буратино!

2-я лягушка (садясь на лист). Это черепаха.

3-я лягушка (садясь на лист). Это тетка Тортила.

Тортила (Буратино). Ах ты, безмозглый, доверчивый мальчишка с коротенькими мыслями. Сидеть бы тебе дома да прилежно учиться. Занесло тебя в столицу Тарабарского короля.

Все лягушки (сочувственно). Так, так, так…

Буратино. Ничего не так. Я же хотел добыть побольше золотых для бедного, больного папы Карло… Я очень хороший и благоразумный мальчик.

Все лягушки. Так, так, так…

Тортила. Деньги твои украли кот и лиса по твоей же глупости.

Буратино. Ой-ой-ой!.. Как я теперь вернусь к папе Карло!..

Тортила. И поделом тебе, дурачку, баловнику, за твои коротенькие мысли.

Буратино. Тут не ругаться надо, тут помочь надо человеку.

1-я лягушка. Ух, ух! Тортила, помоги человеку.

Все лягушки. Тортила, помоги человеку…

Тортила. Однажды я вот так же помогла одному человеку, а он потом из моей бабушки и из моего дедушки наделал черепаховых гребенок.

Буратино. Я даже в книжке читал: кто-кто, а уж черепаха Тортила всегда поможет.

1-я лягушка. Тортила, он в книжке читал.

2-я лягушка. Надо помочь.

3-я лягушка. Этому человеку.

Тортила. Ладно уж, ладно! Уши болят от вашего кваканья. (Дает Буратино ключик.) Вот тебе: сороки летели да в пруд его и обронили.

Буратино. Чего это?

Все лягушки. Золотой ключик.

Буратино. А на что он мне?

Тортила. Сороки говорили, что этим ключиком отворяется одна дверца, а за дверцей ты найдешь сокровище, и оно принесет тебе счастье.

Буратино. Можно вас поцеловать, тетя Тортила?

Тортила. Это излишне. (Скрылась.)

Буратино. Благодарю вас, лягушки, – я побежал домой. Вот обрадуется папа Карло!.. (Бежит к берегу по листьям кувшинок.)

1-я лягушка. Буратино!

2-я лягушка. Буратино!

3-я лягушка. Буратино!

Буратино. Ну, чего вам?

1-я лягушка |

2-я лягушка | Буратино! Не потеряй золотой ключик.

3-я лягушка |

К а р а б а с выбегает и кидается к окошечку полицейского отделения.

Карабас. Господин начальник! Дайте спешно двух полицейских собак… Я должен догнать и арестовать одного негодяя, куклу из моего театра, Пьеро с длинными рукавами. Он выведал у меня величайшую тайну…

Бульдог-начальник. Рад вас слушать, Карабас Барабас. (Зовет.) Сыщики! Подлецы!

Дуремар в это время перегибается через перила моста и глядит на воду.

Дуремар. Ах, ах, сколько тут чудных пиявочек, хорошеньких черепашонков и жирненьких водяных жуков.

Тортила (высовываясь из воды). Это вы тот самый человек, кто наделал из моей бабушки и моего дедушки черепаховых гребенок?

Дуремар. К чему вспоминать прошлое, тетка Тортила!

Тортила. Я все помню, я ничего не забываю. Так вот, ни вам, ни Карабасу Барабасу не достанется золотой ключик. Вам не будет счастья. Золотой ключик я отдала Буратино. (Скрывается.)

Дуремар. Ах ты, старый плавучий чемодан, тетка Тортила! Что ты наделала? (Кричит.) Карабас Барабас!.. Сюда, сюда!.. Я напал на след золотого ключика.

Лягушки. Ква, ква, ква. Карабасу Барабасу не достанется золотой ключик.

Занавес.

Картина Восьмая

В горах. Огромные звезды. Из пропастей поднимается туман. Внизу пробирается Буратино, приседая от страха. В горах перекатывается эхо… Слышно громовое тявканье псов. Улюлюканье.


Буратино. Ой, как страшно… Конечно, я не пропаду… Конечно, я выберусь отсюда… Ой-ой-ой, как стращно…

Голос Карабаса. У-лю-лю-лю…

Со скалы на скалу через пропасть проносятся п с ы. За ними огромная тень К а р а б а с а, заслоняющая развевающейся бородой звезды. За ними, с поднятыми руками, Д у р е м а р.

Буратино. Ой-ой-ой, как страшно. Конечно, я вывернусь же в конце концов… Ой-ой, как страшно…

Проносится какой-то серый комочек, за ним два пса, Карабас Барабас и Дуремар.

Карабас. Лови, хватай, ату, ату его!

Дуремар. Улю-лю… Наддай… Наддай…

С горы вниз колесом катится серый комочек – это з а я ц; с него что-то сваливается у самых ног Буратино. Погоня проносится мимо.

Буратино. Человечек!

Пьеро. Прощай, Мальвина, прощай навсегда.

Буратино (подбегая к нему). Это Пьеро. Это ты, Пьеро? (Тормошит его.) Ну, будет лежать вниз носом, – очень страшно так… Давай лучше поговорим о нибудь.

Пьеро. Ох, я еще жив, оказывается?.

Буратино. Как ты сюда попал? Почему ты скакал верхом на сером зайце?

Пьеро. Буратино, Буратино! Спрячь меня скорее. Собаки Карабаса Барабаса гнались не за серым зайцем, они гнались за мной.

Буратино. Давай прикроемся лопухами. Так нас сроду не найдут. Рассказывай.

Они садятся под лопухи.

Пьеро. Сегодня ровно в полночь Карабас Барабас сидел около очага и сердито курил трубку. Шумел ветер и лил дождь. Все наши куклы спали, я один не спал, я думал о Мальвине…


Еще от автора Алексей Николаевич Толстой
Петр Первый

Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.


Как ни в чем не бывало

Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.


Хлеб (Оборона Царицына)

По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».


Эмигранты

Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.


Граф Калиостро

«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…


Гиперболоид инженера Гарина

Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..


Рекомендуем почитать
Паду к ногам твоим

Действие романа Анатолия Яброва, писателя из Новокузнецка, охватывает период от последних предреволюционных годов до конца 60-х. В центре произведения — образ Евлании Пыжовой, образ сложный, противоречивый. Повествуя о полной драматизма жизни, исследуя психологию героини, автор показывает, как влияет на судьбу этой женщины ее индивидуализм, сколько зла приносит он и ей самой, и окружающим. А. Ябров ярко воссоздает трудовую атмосферу 30-х — 40-х годов — эпохи больших строек, стахановского движения, героизма и самоотверженности работников тыла в период Великой Отечественной.


Пароход идет в Яффу и обратно

В книгу Семена Гехта вошли рассказы и повесть «Пароход идет в Яффу и обратно» (1936) — произведения, наиболее ярко представляющие этого писателя одесской школы. Пристальное внимание к происходящему, верность еврейской теме, драматические события жизни самого Гехта нашли отражение в его творчестве.


Фокусы

Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.


Петербургский сборник. Поэты и беллетристы

Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.


Галя

Рассказ из сборника «В середине века (В тюрьме и зоне)».


Мой друг Андрей Кожевников

Рассказ из сборника «В середине века (В тюрьме и зоне)».


Собрание сочинений в десяти томах. Том 10

В 10-й том Собрания сочинений А. Н. Толстого вошли публицистические произведения автора, а также последний цикл рассказов Рассказы Ивана Сударева.


Том 10. Публицистика

В десятом томе представлены публицистические произведения автора, а также последний цикл рассказов Рассказы Ивана Сударева.http://ruslit.traumlibrary.net.


Собрание сочинений в десяти томах. Том 4

В четвертый том вошли повести и рассказы 1925–1928 и два романа того же периодаhttp://ruslit.traumlibrary.net.


Собрание сочинений в десяти томах. Том 3

Повести и рассказы• Рассказ проезжего человека• Милосердия!• Человек в пенсне• Наваждение• День Петра• Простая душа• Граф Калиостро• Детство Никиты• Необыкновенные приключения Никиты Рощина• Повесть смутного времени• На острове Халки• Рукопись, найденная под кроватью• Убийство Антуана Риво• Черная пятница• Мираж• В снегах• Похождения Невзорова, или ИбикусРоман• Аэлита.