Собрание сочинений в десяти томах. Том 8 - [41]

Шрифт
Интервал

Мальвина, где моя Мальвина?.. (Бросается с крыши театра.)

Занавес

Картина Четвертая

Театральная мастерская кукольного театра. На очаге варится клей.

Куклы лежат в ящиках и на полках. Карабас Барабас сидит в кресле, зашивая живот у Пьеро. Около на скамеечке – Дуремар.


Карабас. Что же ты молчишь, черт возьми… Рассказывай, я слушаю, черт возьми.

Дуремар. Увы, мой друг, кот Базилио и лиса Алиса при всей своей ловкости не могли добыть никаких сведений о золотом ключике… Видимо, ключик безвозвратно погиб.

Карабас вскакивает, Пьеро летит с его колен на пол.

Карабас. Не смей мне этого говорить, старый болотный тритон. Золотой ключик будет у меня, или я весь свет переверну кверху ногами.

Звездочет. Какое варварство!

Фея. Ужасно, ужасно!

Обезьянка. Бедный, бедный Пьеро.

Кукла с цветком. Зашили бы сначала кукле живот, потом и валяли бы ее по полу.

Все куклы. Безобразие, безобразие!

Карабас. Кыш! Тряпичное племя! (Поднимает Пьеро, зашивает ему живот.) От рук стали отбиваться. Чуть что – шепот, ропот… Виноват во всем проклятый Буратино… Придется с ним расстаться не по-хорошему, а по-плохому: пробыл в мастерской только одну ночь, и куклы уже начинают дерзко разговаривать, выражать неудовольствие. Изволите видеть, я их плохо кормлю, я их заставляю много работать… (Ставит Дьерр на ноги, дает ему пинка.) Ну, пошел, драный живот! А ну-ка, все, – чем шептаться по углам, – давайте репетицию. (Щелкает плеткой.)

Куклы поднимаются.

«Полька-птичка»! Начинать! Нечего кроить кислые рожи!

Музыка.

Пьеро и куклы (поют и танцуют).

Птичка польку танцевала
На лужайке в ранний час.

Все куклы.

Нос налево, хвост направо,—
Это полька «Карабас».
Два жука на барабане,
Дует жаба в контрабас,
Нос налево, хвост направо,—
Это полька «Барабас».
Птичка польку танцевала,
Потому что весела.
Нос налево, хвост направо, —
Вот так полечка была!..

Дуремар (мешая клей). Почтеннейший Карабас Барабас, надо подкинуть дровец в огонь, иначе клей не закипит. Где у вас дровишки?

Карабас. Возьми – в ящике, там валяется Бура-тино, он из сухого дерева, – брось его в очаг.

Звездочет. О, Карабас Барабас…

Фея. Не бросайте его в огонь.

Все куклы. Пощадите Буратино, пощадите Буратино…

Буратино (выскочил из ящика). Это даже очень глупо на таком хорошеньком, на таком веселеньком мальчике варить гадкий вонючий клей. Я тоже хочу танцевать «Польку-птичку».

Карабас (схватил кочергу, лгешает в очаге). Ни о какой жалости не может быть и речи.

Из очага поднялся пепел. Карабас – Барабас даяруг начинает чихать, топая ногами.

Ап-чхи…

Дуремар (тащит Буратино). Нечего упираться, лезь, лезь в очаг.

Буратино. Я единственная опора в старости у моего папочки… Мой папа хочет сделать из меня народного учителя.

Карабас. Перестань реветь. Полезай в очаг. Ап-чхи!

Буратино. Ой-ой-ой, я не могу этого сделать.

Карабас. Почему?

Буратино. Я уже пробовал однажды сунуть нос в очаг и только проткнул дырку.

Карабас. Что за вздор! Как ты мог носом в очаге проткнуть дырку?

Дуремар. Лгунишка!

Буратино. Очень просто: потому что у моего папы очаг и котелок над очагом нарисованы на куске холста.

Карабас. Что ты сказал? Ап-чхи!..

Дуремар (поднимая палец). Это та самая примета.

Карабас. Где ты видел очаг, нарисованный на куске старого холста?

Буратино. В каморке у моего папы Карло.

Дуремар. Значит, таинственная дверца находится у Карло!

Карабас. Тише! Ни слова! Значит, в каморке старого Карло находится потайная…

Дуремар. Тсс… ни слова!

Пьеро. Слушайте, Карабас Барабас, если вам нужно разогреть клей, бросьте в очаг меня. Я разочарован в жизни.

Куклы бросаются к Карабасу.

Кукла с цветком. Пощадите Буратино.

Звездочет. Пощадите и Пьеро.

Паяц |

Птичка | Пощадите Буратино!

Фея |

Все куклы. Пощадите и Пьеро.

Карабас. Хорошо… Я пощажу тебя, Буратино.

Появляются лиса Алиса и кот Базилио.

Мало того… Вот тебе пять золотых червонцев…

Алиса. Он подарил ему пять червонцев.

Базилио. Пять червонцев.

Карабас. Отнеси эти деньги папе Карло. Кланяйся ему от меня и скажи, что я прошу его пуще всего на свете охранять от посторонних глаз очаг, нарисованный на куске старого холста. Пускай папа Карло сидит дома и бережет очаг.

Буратино. Благодарю вас, Карабас Барабас, вы не могли доверить деньги в более надежные руки…

Карабас. Ступай, беги…

Буратино бежит, на пороге двери его перехватывают лиса и кот

Алиса. Умненький, благоразумненький Буратино, хочешь, чтобы у тебя денег было в десять раз больше?

Кот. Ты отдашь папе Карло не пять кругленьких денежек, а пятьдесят пять.

Буратино. Хочу. А что для этого нужно сделать?

Алиса. Я тебе объясню. В столице Тарабарского короля есть волшебное поле чудес.

Базилио. Волшебное…

Алиса. Ты придешь на это поле, выкопаешь ямку, положишь туда пять золотых, опять засыплешь, польешь водицей и скажешь три раза: «Крекс, фекс, пекс», и наутро вырастет дерево, а на нем вместо листьев будет висеть пятьдесят пять золотых червонцев.

Базилио. Пятьдесят пять золотых червонцев.

Алиса. Хочешь, мы тебя проводим туда?

Буратино. Нет, уж я лучше пойду домой.

Алиса. Пожалуйста, мы тебя не уговариваем.

Базилио. Мы и не уговариваем…

Алиса. А что же ты будешь делать со своими пятью червонцами, умненький Буратино?


Еще от автора Алексей Николаевич Толстой
Петр Первый

Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.


Как ни в чем не бывало

Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.


Хлеб (Оборона Царицына)

По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».


Эмигранты

Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.


Граф Калиостро

«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…


Гиперболоид инженера Гарина

Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..


Рекомендуем почитать
Паду к ногам твоим

Действие романа Анатолия Яброва, писателя из Новокузнецка, охватывает период от последних предреволюционных годов до конца 60-х. В центре произведения — образ Евлании Пыжовой, образ сложный, противоречивый. Повествуя о полной драматизма жизни, исследуя психологию героини, автор показывает, как влияет на судьбу этой женщины ее индивидуализм, сколько зла приносит он и ей самой, и окружающим. А. Ябров ярко воссоздает трудовую атмосферу 30-х — 40-х годов — эпохи больших строек, стахановского движения, героизма и самоотверженности работников тыла в период Великой Отечественной.


Пароход идет в Яффу и обратно

В книгу Семена Гехта вошли рассказы и повесть «Пароход идет в Яффу и обратно» (1936) — произведения, наиболее ярко представляющие этого писателя одесской школы. Пристальное внимание к происходящему, верность еврейской теме, драматические события жизни самого Гехта нашли отражение в его творчестве.


Фокусы

Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.


Петербургский сборник. Поэты и беллетристы

Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.


Галя

Рассказ из сборника «В середине века (В тюрьме и зоне)».


Мой друг Андрей Кожевников

Рассказ из сборника «В середине века (В тюрьме и зоне)».


Собрание сочинений в десяти томах. Том 10

В 10-й том Собрания сочинений А. Н. Толстого вошли публицистические произведения автора, а также последний цикл рассказов Рассказы Ивана Сударева.


Том 10. Публицистика

В десятом томе представлены публицистические произведения автора, а также последний цикл рассказов Рассказы Ивана Сударева.http://ruslit.traumlibrary.net.


Собрание сочинений в десяти томах. Том 4

В четвертый том вошли повести и рассказы 1925–1928 и два романа того же периодаhttp://ruslit.traumlibrary.net.


Собрание сочинений в десяти томах. Том 3

Повести и рассказы• Рассказ проезжего человека• Милосердия!• Человек в пенсне• Наваждение• День Петра• Простая душа• Граф Калиостро• Детство Никиты• Необыкновенные приключения Никиты Рощина• Повесть смутного времени• На острове Халки• Рукопись, найденная под кроватью• Убийство Антуана Риво• Черная пятница• Мираж• В снегах• Похождения Невзорова, или ИбикусРоман• Аэлита.