Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения - [13]

Груз тяжких дум наверх меня тянул,

А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

В непрочный сплав меня спаяли дни —

Едва застыв, он начал расползаться.

Я пролил кровь, как все – и, как они,

Я не сумел от мести отказаться.

А мой подъем пред смертью – есть провал.

Офелия! Я тленья не приемлю.

Но я себя убийством уравнял

С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

Я Гамлет, я насилье презирал,

Я наплевал на датскую корону, —

Но в их глазах – за трон я глотку рвал

И убивал соперника по трону.

Но гениальный всплеск похож на бред,

В рожденье смерть проглядывает косо.

А мы всё ставим каверзный ответ

И не находим нужного вопроса.

1972

РЕВОЛЮЦИЯ В ТЮМЕНИ

В нас вера есть, и не в одних богов!..

Нам нефть из недр не поднесут на блюдце.

Освобожденье от земных оков

Есть цель несоциальных революций.

В болото входит бур, как в масло нож.

Владыка тьмы, мы примем отреченье!

Земле мы кровь пускаем – ну и что ж, —

А это ей приносит облегченье.

Под визг лебедок и под вой сирен

Мы ждем – мы не созрели для оваций, —

Но близок час великих перемен

И революционных ситуаций!

В борьбе у нас нет классовых врагов —

Лишь гул подземных нефтяных течений, —

Но есть сопротивление пластов,

И есть, есть ломка старых представлений.

Пока здесь вышки как бамбук росли,

Мы вдруг познали истину простую:

Что мы нашли не нефть – а соль земли,

И раскусили эту соль земную.

Болит кора Земли, и пульс возрос,

Боль нестерпима, силы на исходе, —

И нефть в утробе призывает – «SOS»,

Вся исходя тоскою по свободе.

Мы разглядели, различили боль

Сквозь меди блеск и через запах розы, —

Ведь это не поваренная соль,

А это – человечьи пот и слезы.

Пробились буры, бездну вскрыл алмаз —

И нефть из скважин бьет фонтаном мысли, —

Становится энергиею масс —

В прямом и тоже в переносном смысле.

Угар победы, пламя не угробь,

И ритма не глуши, копытный дробот!..

Излишки нефти стравливали в Обь,

Пока не проложили нефтепровод.

Но что поделать, если льет из жерл

Мощнее всех источников овечьих,

И что за революция – без жертв,

К тому же здесь еще – без человечьих?

Пусть скажут, что сужу я с кондачка,

Но мысль меня такая поразила:

Теория «великого скачка»

В Тюмени подтвержденье получила.

И пусть мои стихи верны на треть,

Пусть уличен я в слабом разуменье,

Но нефть – свободна, – не могу не петь

Про эту революцию в Тюмени!

1972

Я К ВАМ ПИШУ

Спасибо вам, мои корреспонденты —

Все те, кому ответить я не смог, —

Рабочие, узбеки и студенты —

Все, кто писал мне письма, – дай вам бог!

Дай бог вам жизни две

И друга одного,

И света в голове,

И доброго всего!

Найдя стократно вытертые ленты,

Вы хрип мой разбирали по слогам.

Так дай же бог, мои корреспонденты,

И сил в руках, да и удачи вам!

Вот пишут – голос мой не одинаков:

То хриплый, то надрывный, то глухой.

И просит население бараков:

«Володя, ты не пой за упокой!»

Но что поделать, если я не звóнок, —

Звенят другие – я хриплю слова.

Обилие некачественных пленок

Вредит мне даже больше, чем молва.

Вот спрашивают: «Попадал ли в плен ты?»

Нет, не бывал – не воевал ни дня!

Спасибо вам, мои корреспонденты,

Что вы неверно поняли меня!

Друзья мои – жаль, что не боевые —

От моря, от станка и от сохи, —

Спасибо вам за присланные – злые

И даже неудачные стихи.

Вот я читаю: «Вышел ты из моды.

Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес!

Как глупо, что не месяцы, а годы

Тебя превозносили до небес!»

Еще письмо: «Вы умерли от водки!»

Да, правда, умер, – но потом воскрес.

«А каковы доходы ваши все-таки?

За песню трешник – вы же просто Крез!»

За письма высочайшего пошиба:

Идите, мол, на Темзу и на Нил, —

Спасибо, люди добрые, спасибо,

Что не жалели ночи и чернил!

Но только я уже бывал на Темзе,

Собакою на Сене восседал.

Я не грублю, но отвечаю тем же, —

А писем до конца не дочитал.

И ваши похвалы, и комплименты,

Авансы мне – не отфутболю я:

От ваших строк, мои корреспонденты,

Прямеет путь и сохнет колея.

Сержанты, моряки, интеллигенты, —

Простите, что не каждому ответ:

Я вам пишу, мои корреспонденты,

Ночами песни – вот уж десять лет!

1973

* * *

Я бодрствую, но вещий сон мне снится.

Пилюли пью – надеюсь, что усну.

Не привыкать глотать мне горькую слюну:

Организации, инстанции и лица

Мне объявили явную войну —

За то, что я нарушил тишину,

За то, что я хриплю на всю страну,

Затем, чтоб доказать – я в колесе не спица,

За то, что мне неймется, и за то, что мне не спится,

За то, что в передачах заграница

Передает блатную старину,

Считая своим долгом извиниться:

«Мы сами, без согласья…» – Ну и ну!

За что еще? Быть может, за жену —

Что, мол, не мог на нашей подданной жениться,

Что, мол, упрямо лезу в капстрану

И очень не хочу идти ко дну,

Что песню написал, и не одну,

Про то, как мы когда-то били фрица,

Про рядового, что на дзот валится,

А сам – ни сном ни духом про войну.

Кричат, что я у них украл луну

И что-нибудь еще украсть не премину.

И небылицу догоняет небылица.

Не спится мне… Ну как же мне не спиться!

Нет, не сопьюсь – я руку протяну

И завещание крестом перечеркну,

И сам я не забуду осениться,

И песню напишу, и не одну,

И в песне я кого-то прокляну,

Но в пояс не забуду поклониться

Всем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!

Пусть даже горькую пилюлю заглотну.

‹1973›

* * *

Жил-был один чудак —

Он как-то раз, весной,

Сказал чуть-чуть не так —