Собрание сочинений в 2 томах. Том 1. Двенадцать стульев - [124]
– Вот что, братец, – вымолвил писатель задушевным голосом, – в чем, собственно, твое дело? Чего ты боишься? Украл? Да, украл сто рублей, поддавшись неотразимому влиянию романа Агафона Шахова «Бег волны», издательство «Васильевские четверги», тираж десять тысяч экземпляров, Москва, тысяча девятьсот двадцать седьмой год, страниц двести шестьдесят девять, цена в папке два рубля двадцать пять копеек.
– Очень понимаю-с. Так оно и было. Полагаете, Агафон Васильевич, условно дадут?
– Ну, это уж обязательно. Только ты все как есть выкладывай. Так и так, скажи, писатель Агафон Шахов, мол, моральный мой убийца.
– Да разве ж я посмею, Агафон Васильевич, осрамить автора!..
– Срами!
– Да разве ж я вас выдам?!
– Выдавай, голубчик. Моя вина.
– Ни в жизнь на вас тень я не брошу!
– Бросай, милый, большую широколиственную тень брось! Да не забудь про порнографию рассказать, про голых девочек, про Фенечку не забудь. Помнишь, как там сказано?
– Как же, Агафон Васильевич! «Пышная грудь, здоровый румянец и крепкая линия бедер».
– Вот, вот, вот. И Эсмеральдочка. Хищные зубы, какая-то там линия бедер.
– Наташка у вас красивенькая получилась. Раз меня уволили, я вашу книжку каждый день читаю.
– И тем лучше. Почитай ее еще сегодня вечером, а завтра все выкладывай. Про меня скажи, что, мол, я деморализатор общества, скажи, что взрослому мужчине после моей книжки прямо удержу нет. Захватывающая, скажи, книжка и описаны, мол, в ней сцены невыразимой половой распущенности.
– Так и говорить?
– Так и говори: роман Агафона Шахова «Бег волны». Не забудешь? Издательство «Васильевские четверги», тираж десять тысяч экземпляров, Москва, тысяча девятьсот двадцать седьмой год, страниц двести шестьдесят девять, цена в папке два рубля двадцать пять копеек. Скажи, что, мол, во всех магазинах, киосках и на станциях железных дорог продается.
– Вы мне, Агафон Васильевич, лучше запишите, а то забуду.
Писатель опустился в кресло и набросал полную исповедь растратчика. Тут главным образом несколько раз указывалась цена книги, несомненно, невысокая для такого большого количества страниц, размер тиража и адрес склада издательства «Васильевские четверги» – Кошков переулок, дом № 21, квартира 17а.
Обнадеженный кассир выпросил на прощанье новую книгу Шахова под названием «Повесть о потерянной невинности, или В борьбе с халатностью».
– Так ты иди, братец, – сказал Шахов, – и не греши больше. Нечистоплотно это.
– Так я пойду, Агафон Васильевич. Значит, вы думаете, дадут условно?
– Это от тебя зависит. Ты больше на книгу вали. Тогда и выкрутишься.
Выпроводив кассира, Шахов сделал по комнате несколько танцевальных движений и промурлыкал:
– Бейте в бубны, пусть звенят гита-ары…
Потом он позвонил в издательство «Васильевские четверги».
– Печатайте четвертое издание «Бега волны», печатайте, печатайте, не бойтесь! Это говорит вам Агафон Шахов!
Стр. 347. После фразы: «Скандал был прекращен личным вмешательством председателя тиражной комиссии».
В этот день пароход останавливался два раза. У Козьмодемьянска простояли до сумерек. Обычные операции были произведены: вступительный митинг, тираж выигрышей, выступление театра Колумба, балалаечник и танцы на берегу. Все это время концессионеры работали в поте лица. Несколько раз прибегал завхоз и, получая заверения, что к вечеру все будет готово, успокоенно возвращался к исполнению прямых своих обязанностей.
Глава XXXIV
(в первом издании – XXXV)
Междупланетный шахматный конгресс
Стр. 356. После криков толпы: «Ура! Виват! Банзай! Просто и убедительно, в стиле чемпиона!!!»
Энтузиазм дошел до апогея. Завидя маэстро Дуза-Хотимирского и маэстро Перекатова, плывших над городом в яйцевидном оранжевом дирижабле, одноглазый взмахнул рукой. Два с половиной миллиона человек в одном воодушевленном порыве запели:
Далее, на той же странице, после фразы: «Экспрессы подкатывали к двенадцати васюкинским вокзалам, высаживая все новые и новые толпы шахматных любителей».
К одноглазому подбежал скороход.
– Смятение на сверхмощной радиостанции. Требуется ваша помощь.
На радиостанции инженеры встретили одноглазого криками:
– Сигналы о бедствии! Сигналы о бедствии!
Одноглазый нахлобучил радионаушники и прислушался:
– Уау, уау, yay! – неслись отчаянные крики в эфире. – SOS! Спасите наши души!
– Кто ты, умоляющий о спасении? – сурово крикнул в эфир одноглазый.
– Я – молодой мексиканец! – сообщили воздушные волны. – Спасите мою душу!
– Что вы имеете к «Шахматному клубу четырех коней»?
– Нижайшая просьба!
– А в чем дело?
– Я – молодой мексиканец Торре! Я только что выписался из сумасшедшего дома. Пустите меня на турнир! Пустите меня!
– Ах! Мне так некогда! – ответил одноглазый.
– SOS! SOS! SOS! – заверещал эфир.
– Ну, хорошо! Прилетайте уже!
– У меня нет де-е-нег! – донеслось с берегов Мексиканского залива.
– Ох уж эти мне молодые шахматисты, – вздохнул одноглазый. – Пошлите за ним мотовоздушную дрезину. Пусть едет!
В основе сатирических новелл виртуозных мастеров слова Ильи Ильфа и Евгения Петрова «1001 день, или Новая Шахерезада» лежат подлинные события 1920-х годов, ужасающие абсурдом общественных отношений, засильем бюрократии, неустроенностью быта.В эту книгу вошли также остроумные и блистательные повести «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», водевили, сценарии, титры к фильму «Праздник Святого Йоргена». Особенный интерес представляют публикуемые в книге «Записные книжки» И.Ильфа и воспоминания о нем Е.Петрова.
Бешеный успех, который обрушился на Ильфа и Петрова после выхода «Двенадцати стульев», побудил соавторов «воскресить» своего героя, сына турецко-подданного Остапа Бендера.Блистательная дилогия, если верить самим авторам, — «не выдумка. Выдумать можно было бы и посмешнее». Это энциклопедия советского нэпа, энциклопедия быта первого поколения «шариковых».
Осенью 1935-го Ильф и Петров были командированы в Соединенные Штаты как корреспонденты газеты «Правда». Трудно сказать, чем именно руководствовалось высшее начальство, посылая сатириков в самую гущу капитализма. Скорее всего, от них ждали злобной, уничтожающей сатиры на «страну кока-колы», но получилась умная, справедливая, доброжелательная книга…
Свободно и радостно живет советская молодежь. Её не пугает завтрашний день. Перед ней открыты все пути, обеспечено право на труд, право на отдых, право на образование. Радостно жить, учиться и трудиться на благо всех трудящихся, во имя великих идей коммунизма. И, несмотря на это, находятся советские юноши и девушки, облюбовавшие себе насквозь эгоистический, чужеродный, лишь понаслышке усвоенный образ жизни заокеанских молодчиков, любители блатной жизни, охотники укрываться в бездумную, варварски опустошенную жизнь, предпочитающие щеголять грубыми, разнузданными инстинктами!.. Не найти ничего такого, что пришлось бы им по душе.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.
Произведения И. Ильфа и Е. Петрова радуют читателей на протяжении уже многих десятилетий. Их литературные краски не поблекли от времени. Читатели нового поколения смеются так же весело и заразительно, как смеялись их бабушки и дедушки, мамы и папы. В настоящее собрание сочинений вошли произведения, написанные И. Ильфом и Е. Петровым о великом комбинаторе. Издание уникально. Впервые «Остап Бендер» представлен в эксклюзивных иллюстрациях Кирилла Прокофьева. Том II включает роман «Золотой теленок», а также Приложение, где помещена «Необыкновенная история из жизни города Колоколамска», не вошедшая в окончательный вариант романа.
Роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» был напечатан впервые в 1927 году и с тех пор стал одной из самых популярных и читаемых книг на советском и постсоветском пространстве. Растасканный на пословицы и поговорки, многократно экранизированный, он остается остроактуальным и, может быть, даже еще более злободневным в наше время, хотя следует признать, что Великий Комбинатор, сын турецко-подданного, выглядит сущим ребенком рядом с современными малосимпатичными своими последователями.