Собрание сочинений, том 9 - [213]
«Теховым, находящимся теперь в Австралии, Видилем, французским гусарским ротмистром, который находился тогда в изгнании, а теперь сидит в тюрьме в Алжире, и Бартелеми, известным по французским газетам как один из решительнейших революционеров».
Короче говоря, на одной стороне Виллих собственной персоной, окруженный цветом двух революций; на другой стороне — Шрамм, этот воплощенный порок, покинутый всеми, кроме одного «бывшего русского офицера», который участвовал в венгерской революции не в действительности, а только «по его словам» и который сразу же после дуэли «бесследно исчезает», то есть в конце концов оказывается самим дьяволом. Далее следует художественное изображение того, как добродетель остановилась в «первом отеле» Остенде, где проживал один «прусский принц», между тем как порок вместе с русским офицером «поселился в частном доме». Впрочем, русский офицер, по-видимому, не совсем «исчез по окончании дуэли», так как, по дальнейшему рассказу г-на Виллиха, «Шрамм с русским офицером остался у ручья». Но русский офицер не исчез также и с лица земли, как надеется наш благородный рыцарь. Это явствует из нижеследующего заявления:
«Лондон, 24 ноября 1853 г.
В «Criminal-Zeitung» от 28 октября помещена статья г-на Виллиха, в которой он, в частности, описывает свою дуэль с Шраммом в Антверпене в 1850 году. К сожалению, описание это не во всех пунктах правдиво информирует публику. Там сказано: «Условились о дуэли и т. д., Шрамм приехал в сопровождении одного бывшего русского офицера и т. д., который и т. д. исчез». Это неправда. Я никогда не служил России; с таким же основанием, как меня, можно было бы назвать русскими всех других польских офицеров, участвовавших в освободительной войне Венгрии. Я служил в Венгрии с начала войны 1848 г. до самого ее исхода при Вилагоше в 1849 году. Я также не исчезал бесследно. После того как Шрамм, который выстрелил в Виллиха, выдвинувшись всего на полшага от исходной позиции, промахнулся, а Виллих выстрелил со своего места в Шрамма и его пуля слегка оцарапала голову Шрамма, я остался при последнем, ибо у нас не было доктора» (дуэль организовывал г-н Виллих); «я промыл Шрамму рану и перевязал ее, не обращая внимания на семь человек, которые недалеко от нас убирали сено, наблюдая за дуэлью, и могли оказаться опасными для меня. Виллих и его спутники удалились самым поспешным образом, Шрамм же и я спокойно оставались на месте, смотря им вслед. Вскоре они скрылись с наших глаз. Я должен еще заметить, что Виллих и его спутники были уже на месте дуэли, когда мы туда прибыли, и что они отмеряли расстояние для поединка, причем Виллих выбрал для себя такую позицию, чтобы оставаться в тени. Я обратил на это внимание Шрамма, но он сказал: «пусть будет так». Шрамм держался мужественно, бесстрашно, с полным хладнокровием. Тот факт, что я вынужден был остаться в Бельгии, не остался неизвестным лицам, причастным к этому происшествию. Вдаваться в дальнейшие подробности этой столь своеобразной по своей форме дуэли я не хочу.
Генрик Людвик Мисковский»
Механизм благородного сознания заведен. Изобретя какого-то русского офицера, оно заставляет его тут же бесследно исчезнуть. Вместо этого офицера на поле боя непременно должен теперь, подобно Самиелю, появиться я, хотя бы в бестелесном виде.
«На следующий день, рано утром» (после прибытия г-на Виллиха в Остенде), «он» (один близко знакомый французский гражданин), «показал нам брюссельский «Precurseur», в котором была помещена частная корреспонденция, содержащая следующее место: «В Брайтон прибыло много немецких эмигрантов. Нам пишут из этого города: Ледрю-Роллен и французские эмигранты Лондона собираются на днях устроить конгресс в Остенде вместе с бельгийскими демократами». Кто может претендовать на честь назвать эту идею своей идеей? От француза она не исходила, для этого она была слишком a propos {кстати. Ред.}. Эта честь принадлежит безраздельно г-ну Марксу, ибо если один из его друзей и мог таковое исполнить, то все же голова, а не рука создает идею».
«Один близко знакомый французский гражданин» показывает г-ну Виллиху и К° брюссельский «Precurseur». Он показывает им то, чего не существует. В действительности существует антверпенский «Precurseur»[389]. Систематические искажения и измышления в области топографии и хронологии составляют существенную функцию благородного сознания. Для его идеальных произведений подходят только такие рамки, как идеальное время и идеальное пространство.
Чтобы доказать, что эта идея, а именно статья в брюссельском «Precurseur» «исходила от» Маркса, г-н Виллих уверяет: «от француза она не исходила». Эта идея вообще не исходила от кого-либо! «Для этого она была слишком а propos». Mon dieu {Боже мой. Ред.}, почему бы идее, которую сам г-н Виллих может выразить лишь по-французски, не исходить от француза? Но каким образом здесь вообще вдруг очутился француз, о благородное сознание? Что за дело французу до Виллиха, Шрамма, бывшего русского офицера и брюссельского «Precurseur»?
Рупор мыслей благородного сознания начинает не вовремя говорить громко и выдает, что оно а propos сочло нужным выбросить одно необходимое промежуточное звено. Вставим его обратно.
Данная книга является классическим произведением экономической науки, написанным с позиций трудовой теории стоимости. В ней автор определил понятие стоимости как выражение общественно необходимого труда для производства товаров, дал яркую характеристику капиталистического общества XIX века. Труд К.Маркса является завершением классической политической экономии, он оказал глобальное воздействие на ход исторического процесса в XX веке.
«Положение рабочего класса в Англии. По собственным наблюдениям и достоверным источникам», работа Ф. Энгельса, представляющая собой первый обширный диалектико–материалистический анализ капитализма, а также положения и роли пролетариата в буржуазном обществе. В ней Энгельс подвёл итоги предпринятого им в 1842—44 изучения условий жизни английского рабочего класса. Написана в сентябре 1844‑марте 1845. Впервые опубликована в 1845 в Лейпциге на немецком языке, затем — в 1887 в Нью–Йорке и в 1892 в Лондоне на английском языке 1‑е издание в России вышло в 1905.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта работа написана К. Марксом на французском языке в качестве ответа на книгу французского политика и социолога П.-Ж. Прудона «Система экономических противоречий, или Философия нищеты». В своей «Нищете философии» автор в форме критики Прудона впервые изложил для широкой публики исходные положения своего экономического учения, предложив то, что через двадцать лет превратилось в стройную теорию, развитую в «Капитале». В настоящее издание включены два письма К. Маркса, также содержащие критику взглядов Прудона.
Написано К. Марксом осенью 1843 г. Напечатано в журнале «Deutsch-Franzosische Jahrbucher», 1844 г.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Двадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса составляют два главных произведения Энгельса — «Анти-Дюринг» и «Диалектика природы». Эти произведения были созданы в период с 1873 по 1883 год.
Восемнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с марта 1872 по апрель 1875 года.
Семнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с июля 1870 по февраль 1872 года.
Шестнадцатый том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит произведения, написанные с сентября 1864 по июль 1870 г., со времени основания Международного Товарищества Рабочих (Первого Интернационала) до начала франко-прусской войны 1870–1871 годов.