Собрание сочинений. Том 6 - [7]

— Смотри-ка, и карты еще лежат! — воскликнул Джим и снял со столика побуревшее полотенце. Под ним и в самом деле оказались игральные карты, колод сорок, не меньше, — они лежали на этом месте с той самой трагической ночи, когда здесь играли в последний раз — еще до того, как я родился.

— Интересно, куда ведет эта лестница? — сказал Джим.

— Не ходи туда! — закричал я и схватил его за руку. — Она, наверно, ведет в комнату, где его убили.

— Откуда ты знаешь?

— Священник говорил, что на потолке они увидели… Ой, Джим, и сейчас видно!

Он поднял свечу — прямо над нами на белой штукатурке темнело большое пятно.

— Кажется, ты прав, — сказал Джим, — но я все равно пойду погляжу.

— Не надо, Джим, не надо! — взмолился я.

— Замолчи, Родди! Если боишься, можешь не ходить. Я мигом вернусь. Что толку искать встречи с привидениями, если… Боже милостивый, кто-то спускается по лестнице!

Я тоже услышал шаркающие шаги в комнате наверху, потом под чьими-то ногами скрипнула ступенька — раз, другой, третий… Лицо Джима было словно выточено из слоновой кости — рот полуоткрыт, глаза устремлены на черный проем двери, за которым начиналась лестница. Он все еще держал свечу в высоко поднятой руке, но пальцы его вздрагивали и тени прыгали со стен на потолок. У меня просто подкосились ноги — я опустился на пол и скорчился позади Джима, крик ужаса замер у меня в горле. А шаги приближались.

Потом, едва осмеливаясь смотреть и, однако, не в силах отвести глаза, я различил в углу, где начиналась лестница, смутные очертания человеческой фигуры. Стало так тихо, что я слышал, как бьется мое перепуганное сердце, а когда снова поднял глаза, фигура исчезла, и только вновь глухо поскрипывали ступени. Джим кинулся вдогонку, а я почти без чувств остался в комнате, освещенной теперь лишь луною.

Но так продолжалось недолго. Джим вернулся, взял меня под руку и потащил прочь из дома. Он заговорил лишь когда мы очутились в прохладном ночном саду.

— Можешь стоять на ногах, Родди?

— Могу, только меня трясет.

— Меня тоже, — сказал он, проводя рукой по лбу. — Прости меня, Родди. Напрасно я впутал тебя в такую историю. Но я думал, это все одни разговоры. Теперь-то и я вижу, что нет.

— Джим, а вдруг это был человек? — спросил я; на свежем воздухе, услыхав лай собак на окрестных фермах, я немножко пришел в себя.

— Это был дух, Родди.

— Откуда ты знаешь?

— Я шел за ним по пятам — и он ушел в стену, точно угорь в песок. Родди, ты что, что с тобой?

Все мои страхи опять вернулись, и меня опять стала бить дрожь.

— Уведи меня отсюда, Джим! Уведи меня! — закричал я. А сам не мог отвести глаз от дубовой аллеи. Джим посмотрел туда же. В темноте кто-то шел под дубами прямо к нам.

— Тише, Родди! — прошептал Джим. — Клянусь богом, будь что будет, но теперь уж я его поймаю.

Мы замерли, неподвижные, точно стволы деревьев позади нас. Кто-то тяжело ступал по песку, и из тьмы на нас надвинулась коренастая фигура.

Джим кинулся на нее, как тигр.

— Уж ты-то, во всяком случае, не дух! — воскликнул он.

Человек удивленно вскрикнул, потом яростно взревел.

— Что за черт! Пусти, не то я сверну тебе шею.

Сама по себе эта угроза не подействовала бы на Джима, если бы не знакомый голос.

— Дядя! — воскликнул он.

— Да это же Джим, черт меня подери! А еще кто? Провалиться мне на этом месте, да это же Родни Стоун! Какая нелегкая занесла вас сюда в такой час?

Мы вышли на освещенное луной место — перед нами стоял Чемпион Гаррисон собственной персоной, на плече большой узел, а лицо такое удивленное, что, не будь я до смерти напуган, я бы непременно улыбнулся.

— Мы исследуем, что тут скрывается, — ответил Джим.

— Исследуете, вон что? Да, капитана Кука из вас не выйдет, ни из одного, ни из другого, уж больно вы оба позеленели. Что с тобой, Джим, чего ты испугался?

— Я не испугался, дядя. Я ничего не боюсь, просто мне раньше не приходилось встречаться с духами и…

— С духами?

— Я был в доме, и мы видели привидение.

Чемпион присвистнул.

— Так вот что вам тут понадобилось! — сказал он. — Ну как, перемолвились вы с ним словечком?

— Оно исчезло.

Чемпион снова присвистнул.

— Слыхал я, что здесь водится какая-то нечисть, — сказал он, — но мой вам совет: держитесь от всего этого подальше. С людьми и на этом свете хлопот не оберешься, Джим, и нечего из кожи вон лезть, чтобы повстречаться еще и с выходцами с того света. Ну, а на Родни Стоуне совсем лица нет. Если б матушка увидела его сейчас, она бы уж больше никогда не пустила его в кузницу. Идите потихоньку, я вас догоню и провожу домой.

Мы прошли с полмили, когда Гаррисон нагнал нас, я заметил, что узла у него на плече уже не было.

Когда мы подошли почти к самой кузнице, Джим задал вопрос, который все время вертелся у меня на языке.

— А вы-то зачем ходили в замок, дядя?

— С годами у человека появляются обязанности, о которых несмышленыши, вроде вас, и понятия не имеют, — сказал он. — Когда вам будет под сорок, вы, может, и сами это поймете.

Больше нам ничего не удалось из него вытянуть; но хоть я был в ту пору еще совсем мальчишка, я слыхал разговоры про контрабандистов и про тюки, которые они ночью прячут в укромных местечках, так что с той ночи стоило мне узнать, что береговая охрана поймала очередную жертву, я не успокаивался, пока не видел в дверях кузницы веселую физиономию Чемпиона Гаррисона.