Собрание сочинений. Том 4. Рикша-призрак. Сказки и легенды. Труды дня - [62]

Через некоторое время они увидели пятнистого ягуара; он все еще лечил свою исколотую мясистую лапу. Увидев своих друзей, ягуар так изумился, что сделал три шага назад, наступая на свой собственный, как будто раскрашенный хвост.

— Здравствуй! — сказал ему колючка. — Как чувствует себя сегодня твоя прелестная грациозная мамочка?

— Она совершенно здорова, благодарю, — сказал пятнистый ягуар. — Но прошу извинения, я не помню твоего имени.

— Как это нехорошо с твоей стороны! — сказал колючка-ежик. — Ведь именно в это самое время ты вчера старался выцарапать меня когтями из моего панциря.

— Да ведь вчера у тебя не было щитков! Ты ведь был в иголках, — возразил пятнистый ягуар. — Я это отлично знаю. Только посмотри на мою лапу.

— Ты посоветовал мне кинуться в бурную Амазонку и утонуть, — сказала тихоня. — Почему же сегодня ты сделался так нелюбезен и совсем потерял память?

— Разве ты не помнишь слов своей матери? — спросил колючка и прибавил: — Не сворачивается клубком, но плавает — колючка; сворачивается клубком, но не плавает — тихоня.

Они оба свернулись и стали кататься вокруг пятнистого ягуара и так долго катались вокруг него, что его глаза стали круглы и огромны, как колеса у телеги.

Он убежал к своей матери.

— Мама, — сказал ягуар, — сегодня я видел в лесу двух новых зверьков; и знаешь ли, тот, про которого ты сказала, что он не может плавать, плавает; тот, про которого ты говорила, что он не умеет сворачиваться, — сворачивается. Кроме того, они, кажется, поделили иголки; на обоих чешуя, тогда как прежде один был гладкий, а другой весь колючий; наконец, они оба катаются, и я страшно встревожен.

— Сынок, сынок, — сказала ягуариха, грациозно обмахиваясь своим хвостом, — еж всегда останется ежом и не может быть ничем, кроме ежа; черепаха и есть черепаха и никогда не сделается другим зверьком.

— Но это уже не еж и не черепаха. Эти зверьки похожи и на ежей и на черепах, и у них нет названия.

— Какой вздор! — сказала ягуариха. — У каждого существа и у каждой вещи есть свое собственное название. На твоем месте я, до поры до времени, называла бы их броненосцами, вот и все. Кроме того, я оставила бы их в покое.

Пятнистый ягуар исполнил совет матери; главное, оставил в покое двоих зверьков. Но вот что странно, моя любимая: с этого дня до нашего времени никто из живущих на берегах бурной реки Амазонки не называет тихоню и колючку иначе, как броненосцами. В других местах много ежиков и черепах (например, у меня в саду), но настоящие, старинные и умные существа с чешуйками, лежащими одна над другой, как листки ананаса, и в старые дни жившие на берегах Амазонки, называются броненосцами. Их зовут так, потому что они были необыкновенно умны и находчивы.

Значит, все это кончилось хорошо, моя любимая. Правда?

Как было написано первое письмо

Очень-очень давно на свете жил первобытный человек. Жил он в простой пещере, не носил почти никакой одежды, не умел ни читать, ни писать, да ему совсем и не хотелось учиться читать или писать. Человек этот не чувствовал себя совершенно счастливым только в то время, когда он бывал голоден. Звали его, моя любимая, Тегумай Бопсулай, и это имя значило «человек, который не спешит». Но мы с тобой будем его звать просто Тегумай; так короче. Жену его звали Тешумай Тевиндрой, что значит «женщина, которая задает много вопросов»; мы же с тобой, моя любимая, будем звать ее Тешумай; это короче. Их маленькую дочку звали Тефимай Металлумай, что значит «маленькая особа с дурными манерами, которую следует отшлепать»; но мы с тобой будем ее звать просто Тефи. Тегумай очень любил свою дочку, Тешумай тоже очень ее любила, и Тефи редко шлепали, хотя иногда следовало шлепать побольше. Все они были очень счастливы. Едва Тефи научилась бегать, она стала повсюду ходить со своим отцом, Тегумаем; иногда они долго не возвращались в пещеру и приходили домой, только когда они начинали хотеть есть. Тогда Тешумай говорила:

— Откуда это вы пришли такие грязные? Право, мой Тегумай, ты не лучше моей Тефи.

Ну, теперь слушай повнимательнее.

Как-то раз Тегумай Бопсулай пошел через бобровое болото к реке Вагаи; он хотел наловить острогой карпов на обед; с ним пошла и Тефи. Острога Тегумая была деревянная; на ее конце сидели зубы акулы. Еще до того, как ему удалось поймать хоть одну рыбу, он так сильно ударил острогой в речное дно, что она сломалась. Тегумай и Тефи были очень-очень далеко от дома и, понятно, принесли с собой в маленьком мешке завтрак; запасных же острог Тегумай не захватил.

— Вот так наловил рыбы! — сказал Тегумай. — Теперь мне половину дня придется провозиться с починкой сломанной остроги.

— Дома осталось твое большое черное копье, — сказала Тефи. — Хочешь, я сбегаю к нам в пещеру и попрошу маму дать мне его?

— Это слишком далеко; твои маленькие толстые ноженьки устанут, — сказал Тегумай. — Кроме того, ты, пожалуй, упадешь в болото и утонешь. Попробуем обойтись и так.

Он сел на землю, вынул из-за пояса маленький кожаный мешок, в котором лежало все необходимое для починки — жилы северных оленей, полоски кожи, куски пчелиного воска, смола, — и принялся за починку остроги. Тефи тоже села на землю и болтала ножками в воде; подперев подбородок рукой, она сильно задумалась, подумав же, сказала: