Собрание сочинений. Том 3. Песни. Поэмы. Над рекой Истермой (Записки поэта). - [24]

Шрифт
Интервал

— Я тебя поцелую,
Я тебя избалую!
Струя моя
Относиста
Подхватит —
Не отпросишься,
Не вывернешься
На берег
Из ве́нтерей
И па́дерей.
Водой сверчу,
Травой скручу,
И шуточку
Повышучу,
И выхолю,
И вынежу,
И грудь песками
Выложу,
И будешь, девка,
Лыбиться
Моим
Гуленам-рыбицам.
Гудит,
Ветрами рассерженная,
Тайга,
Суровая, северная.
Как дупель,
Гаркает дуплами,
Бьет лапами
Могутными.
Костры горят,
Посты стоят,
Прожектора
Сквозь лес глядят.
— Аня! —
Но вода молчит.
— Аня! —
Дальше, дальше мчит.
Кружит,
Крутит
Круговерть.
Свирь,
Свирь.
Смерть,
Смерть.

IX

Темень ночная,
Дорога лесная.
Не́людь и не́жить,
Кого хочешь резать?
Машет крылом
Темнота, как орлица.
Кружится по лесу:
Где приземлиться?
Где ночевать —
Под колодой,
Под пнями?
Или в глухой
Закрапивленной яме?
Ночь, как Гомер,
Хоть ослепла,
Но видит,
Кто к ней сейчас
На свидание выйдет.
Машенька!
Страшно?
Крепись, дорогая,
Доли другой тебе
Не предлагаю:
Сам я в окопе,
Сам в окруженье,
Сам ожидаю
Сигнала к сраженью.
Выпьем с тобою
По чаше полынной,
Силы придаст нам
Напиток старинный.
Еще ночь в окне,
Еще звезды в тереме,
Еще мышь ночная
Сухарь грызет.
Еще Иван-царевич
С волками серыми
Не договаривался:
«Кто повезет?»
Еще серые совы
В ночном полете,
Еще петух не поет
В подневольном селе,
Еще цапля серая
На болоте
Дрыхнет,
Не думая о себе.
Время двигаться,
Транспорт — ноги.
И царевич
Едва ли спасет.
Хорошо сейчас
Медведю в берлоге:
Спит спокойно
И лапу сосет.
Что-то шлепнулось —
Это мина.
Что-то вспыхнуло —
Фейерверк.
— Ах, царевич,
Царевич, мой милый,
Ты пришел бы,
Сегодня четверг,
Ты укрыл бы
Меня от стужи,
Обогрел бы
Своим теплом.
Белый снег,
Черные лужи,
То кочкарник,
То бурелом.
То разлапые корни —
Выворотни,
То замшелые валуны.
Черт с ним, с пнем,
Что глаза свои вытаращил,
Только б не было
Звезд и луны.
Только б темень,
Только б мгла,
Только б я —
К своим смогла!
К траве приникла,
К земле привыкла,
Ползком, ползком,
Броском, броском…
Лес гол до веточки,
А я нага́ до ниточки.
Холодно,
Голодно,
Боязно,
Пустынно,
И так неприкаянно,
И так непритынно,
И так неприклонно,
И так угнетенно,
И так непричастно,
А сердце бьется часто!
Приклонить бы голову
К маминым плечам…
Раздетая, голая
Иду по лесам.
Как божия странница,
Раздвигаю ветви.
Что со мною станется?
Кто мне ответит?
Где ты, мой милый?
Аукнись!
Где ты, мой милый?
Откликнись!
Только с пустых лесопилен
Ей откликается филин,
Хохотом дьявольским дразнит.
Падает девушка навзничь,
Падает, стонет,
Падает, бредит:
— Скоро ли,
Скоро ли
Милый приедет?!

X

Ночь-медведица
По тайге идет.
Партизан седой
У костра поет:
— Свирь,
Свирь,
Свирь,
Свирь,
Враг гнездо
Себе свил,
Только будут
Коршуны,
Как трава,
Покошены!
Соколы красные
Не боятся ястреба.
Не накаркать
Ночь
Черному ворону,
Не склевать ему
Солнце на́ небе.
Не стоять правде
На кинжалищах,
Не пылать земле
В пожарищах.
— Кто ты, старче?
— Я карел.
Я, мой милый, устарел.
Мне бы с бабкой кости греть,
Внучку малую жалеть,
Ей гостинцы покупать,
А пришлось вот воевать.
Сирота моя бабка,
Сирота моя хата.
Ох как нынче мне зябко.
Эх, граната, граната!
Мы с тобой не сплошаем,
Мы ему помешаем.
А рассчитаемся
С этой чумой,
Я тогда к бабке —
Скорей домой.
Я тогда к дочке,
Я тогда к внучке,
Как я хочу ее взять
На ручки! —
Слезы капали
В костер догорающий.
Взял он ка́нтеле,
Сказал товарищам:
— Седины мои
Седеющие,
Туманом осенним
Редеющие,
Последние
И единственные,
Несдавшиеся,
Воинственные.
Тряхнем побывальщиной,
Лесною слыхальщиной,
Родной калевальщиной!
Но что-то мне, братцы,
Не поется,
Сердце стариковское
Рвется,
Рвется оно да вещует,
В груди моей
Спокойно не ночует.
Сердце меня не обманывает,
Кто-то там стонет
        да постанывает.
— Ой ли?
— А слушайте-ка, милые,
Сколько нынче суточек-то
            минуло,
А где наши разведчицы
           отважные?
Может быть, в земле
          зарыты заживо?
Лежи, мое кантеле,
Под пёнушком,
Побудь да помолчи
С закатным солнышком!
Старче сквозь
Кустарник
Пробирается,
Старче
Низко-низко
Нагибается:
— Ахти, мое дитятко!
Ахти, мое кровное!
Не зря мои струны
На кантеле дрогнули.
Жива ли?
Скажи мне
Скорее словечушко!
Я старый,
Но я для тебя
Человечество.
Голубушка!
Что они сделали,
Изверги,
Ты дышишь?
Дыши!
Это добрые признаки.
В шинель,
В телогрейку,
К теплу
Партизанскому…
Вернем тебя
К жизни
Отеческой ласкою.
Голубонька!
Очи открой
Свои
Ясные,
Обрадуй меня
На улыбке
И на слове.
— Тревога! —
И тени,
Как мельницы
Крыльями,
Махают своими
Ручищами сильными.
— Тревога!
— А что там случилося, дедушка?
— А то и случилось…
Ах, девушка! Девушка!

XI

Партизан,
Старый учитель,
Приказал:
— А ну, замолчите!
Где она?
— Там! —
Грудь
Рыданья сдавили.
— Плот наш разъехался,
Вплавь мы поплыли.
Руки сводило,
Грудь коченела,
Вижу, подруга моя
Посинела.
Вспыхнула вся,
Как горячая вишня.
«Аня, плывешь?» —
Но ответа не слышно
Долго ждала я,
Но волны коварны:
Взяли
И сердце ее заковали.
Нет ее!
Анечка!
Брови ржаные,
Косы карельские,
Мягко-льняные.
Голос ее,
Как у иволги, влажный,
Как ручеек
Родниково-овражный.
Анечка!
Аня! —
И горько рыдает.
На землю шапки
Мужчины кидают.
— Братцы,
Круче бандита громите!..
— Давай по порядку,
Митинг так митинг.
Первый партизан
— Я за Русь стоймя стоял,
Выползком полз,
Змеей шелестел между травами.
Чего гуторить,
Чего баить,
Если Родина погибаит.
Одной ногой поднялся,
Другой в путь собрался,
Гранату — за пояс,
Взрывчатку — под поезд,
Эшелон — под уклон.
Пусть знает он!
Бить надо
Этого гада,

Еще от автора Виктор Фёдорович Боков
Наш Современник, 2008 № 09

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собрание сочинений.  Том 1.  Стихотворения

В томе помещены стихотворения 1936–1969 гг. из книг «Яр-хмель», «Заструги», «Весна Викторовна», «Ветер в ладонях», «У поля, у моря, у рек».


Собрание сочинений. Том 2.  Стихотворения

В том вошли стихотворения 1960–1980 годов из книг: «Алевтина», «Три травы», «В трех шагах от соловья», «Ельничек-березничек», «Стежки-дорожки».


Стихи

Род. в д. Язвицы Московской обл. Родился в крестьянской семье, работал шлифовальщиком. Учился в Литинституте с 1934 по 1938 год. После был арестован и оказался в Гулаге, а затем в ссылке. Вернувшись, жил в бедности: "Я ходил месяцами с небритым лицом, вспоминал петербургские ночи Некрасова, я питался, как заяц, капустным листом, а меня покрывала и ржа и напраслина… Я ни разу. Коммуна, тебя не проклял — ни у тачки с землей, ни у тяжкого молота… Весь я твой! Маяковский и Ленин — мои!.." — он писал эти стихи о коммуне и, конечно, не знал, что именно Ленин подписал первый декрет о создании первого лагеря для политзаключенных, одним из которых стал сам поэт.