Собрание сочинений - Том 2 - [6]

— Да как вам сказать правду-то? — ведь вы еще браниться будете. А как не пойти-то — человек-то бедный, старый, да и призреть-то за ним некому. Я его обмыла, и лекарство составила, и попросила там таких-то, чтобы они Бога ради позаботились о нем.

Зато и велика же и сердечна была к ней признательность от черного народа. Денег же за лекарство она ни с кого никогда не брала, кроме того, что ей самой стоило лекарство, а это всегда было не дороже 10, 20 и много, много 30 копеек.

Любила моя бабушка принимать к себе и странников, которых она вводила к себе в дом на ночлег, иногда даже целыми толпами. Угощала их чем Бог послал, как родных, от всей своей полноты душевной. Маменька моя, любившая чистоту полов до пристрастия, иногда даже резко выговаривала бабушке за ее любовь к странникам, особенно когда они, бывало, осенней порой лаптями своими нанесут грязи и запачкают полы на кухне. Во избежание брани, бабушка, накормив странников и уложив их на отдых, сама подоткнет подол и вымоет пол в угоду невестке.

Усердие ее к церковным службам было изумительное: она ни одной службы никогда, когда была дома, не пропускала, не обращая внимания ни на время года, ни на погоду. Такое усердие к Божьему храму я знал только в бабке о. Филарета, что в Площанской пустыни, и еще одну старушку, по фамилии Арбузову. Недаром все они с моей бабушкой трое были подругами от юности до самого гроба.

Кроме Богом данного искусства врачевания, бабушка моя была и замечательной по своему времени акушеркой. «У кого я училась повивать, — говорила нам не раз бабушка, — старушка та жила около ста лет и очень была опытна в повивальном искусстве. Такой с ней раз был случай: пришлось повивать у дьячихи своего села, и, когда родился младенец мужского пола, она сказала его матери:

— Смотрите не забудьте, что я вам скажу о будущности этого младенца. Я, конечно, умру и не дождусь, когда он достигнет возраста мужества, а вы мои слова запишите: если Богу будет угодно и младенец останется жив, то он будет большой человек, к Царю будет близок и станет большим начальником.

— Почему ж ты это знаешь? — спросили ее родные и родители младенца.

— Да как же мне не знать, когда он и во чреве-то сидел не как прочие...»

Младенец этот был впоследствии генерал Репнинский (читайте биографию Сперанского).

Особое это было искусство у старушки. Понимают ли в нем что-нибудь современные акушеры?!

И бабушка моя, тоже раз повивавши в одном доме, сказала, чтобы записали:

— Младенец этот богатым будет.

И время оправдало ее предсказание.

IV.

Пришло наконец время и моей праведнице бабушке помирать. Я служил в это время в земле Войска Донского в Нижнечирской станице дистанционным на службе у В. Н. Рукавишникова при брате его Алексее, управлявшем его делами. Бабушка уже достигла глубокой старости. Это было в 1848 году, а во дни Пугачева бабушка была лет шестнадцати или семнадцати. Видел я сон: будто бабушка взяла меня за руку и повела внутрь какого-то великолепного, вновь отстроенного дома с роскошной внутренней отделкой и богатейшей мебелью, чудным балконом и крыльцом в дивно цветущий сад. В дому этом еще никто не жил. Глядя на всю эту роскошь, я удивился и спросил бабушку:

— Чей это, бабушка, дом и для кого он выстроен?

Она мне ответила:

— Этот дом выстроила я для себя.

И с этими словами повела меня на крыльцо, а с крыльца — в сад. Удивляясь необыкновенно изящной отделке крыльца, я взглянул кверху и увидел, что одной доски в потолке нету и до самой крыши зияет дыра. Удивился я этому и спросил:

— Бабушка! отчего это одна доска не прибита? Все так прекрасно отделано, а это оставлено: ведь это сильно безобразит. Не Бог весть чего одна-то доска стоит! — нужно бы прибить.

— Что делать, внучек, — ответила бабушка, — вот и весь дом выстроила, а одной доски и той не могу прибить. Это, прошу тебя, постарайся ты доделать — я теперь уж не в силах и больше трудиться не могу.

С этими словами — «я теперь не могу, — прошу тебя, уж ты доделай» — я проснулся и долго размышлял, удивляясь и этому сну, и красоте виденного дома. Встал я с постели, зажег свечку и записал во всех подробностях свой сон, а с первой почтой написал своим родителям, прося их известить меня, что такое происходило у нас в доме ночью такого-то числа и нет ли вообще каких новостей. Ответ был получен такой: «Этого числа, о котором ты пишешь, бабушка твоя ночью окончила свою земную жизнь и перешла к небесной вечности со всеми таинствами Святыя Апостольския Соборныя Церкви».

Так перешла в небесные обители праведная душа моей старушки бабушки.

V.

Молитвами Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, святаго Архангела Михаила и прочих небесных Сил бесплотных, святаго славного Пророка и Предтечи Господня Крестителя Иоанна, св. Великомученика Феодора Стратилата и прочих всех св. Мучеников и Мучениц, и Марии Египтянины, св. преподобных отец Антония и Феодосия и прочих Киево-Печерских Чудотворцев, Преподобного Сергия Радонежского и всех Святых, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, Боже наш, помилуй и спаси нас. Аминь.

За молитвами преподобных отцов: игумена Оптинской Пустыни о. архимандрита Моисея, старцев иеросхимонахов — о. Макария и о. Амвросия, и друга моего и брата моего, сотоварища от юности иеросхимонаха Филарета (Площанской пустыни), и прочих отцов и братий, благослови, Господи, написать и поведать о жизни моей многогрешной, от дней моего рождения и до поступления на покой из Перемышльского Св. Троицкого Лютикова монастыря в Скит Оптиной Пустыни, и спаси меня, многогрешного.