Собрание сочинений, том 11 - [18]

ПОСЛЕДНЕЕ АНГЛИЙСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО [23]

Отмечая приход к власти правительства лорда Пальмерстона, которому, как мы полагаем, предстоит недолгая и не слишком блестящая карьера, мы считаем уместным кратко остановиться в а истории предшествовавшего ему правительства. Трудно сказать, что в будущих исторических исследованиях будет особо отмечаться в истории этого правительства — первоначальные ли его притязания, важность ли событий, участником которых оно оказалось, его беспрецедентная бездарность или позор, сопровождавший его падение.

Следует напомнить, что лорд Абердин и его коалиция пришли к власти в результате голосования, опрокинувшего 16 декабря 1852 г. правительство Дерби. Дизраэли при голосовании за предложенный им бюджет остался в меньшинстве. Бюджет был отвергнут большинством в 19 голосов под тем предлогом, что предлагаемое им расширение подомового налога и прямого налогового обложения в целом противоречит принципам разумной политической экономии, провозглашенным вигами и пилитами. В действительности же исход голосования решила ирландская бригада[24], руководствующаяся, как известно, соображениями вовсе не теоретического характера, и даже у так называемых либералов и либерал-консерваторов слова разошлись с делом, поскольку они в своем собственном бюджете воспроизвели многие предложения Дизраэли и заимствовали большую часть его аргументации. Во всяком случае тори были свергнуты, и после нескольких схваток и бесплодных попыток была создана коалиция, благодаря которой, по выражению лондонской газеты «Times» Англия подошла теперь «к началу политического тысячелетнего царства». Это тысячелетнее царство продолжалось ровно 2 года и 1 месяц и закончилось полным провалом и катастрофой в обстановке всеобщего негодования английского народа. Та же газета «Times», которая провозгласила, что воцарение «всех талантов» означает начало тысячелетнего царства, больше всех других газет содействовала падению этого кабинета.

«Таланты» предстали перед парламентом 10 февраля 1853 года. Они вновь провозгласили ту самую программу вигов, которую лорд Джон Рассел предлагал еще в 1850 г. и которая очень скоро привела к отставке министерства. Что касается главного вопроса, парламентской реформы, то его, оказывается, нельзя было обсуждать до «следующей сессии». Пока же стране предлагалось удовлетвориться менее важными, но более многочисленными и более практическими административными реформами, такими как судебная реформа, введение новых правил для железных дорог и улучшение дела народного образования. Уход лорда Джона Рассела из министерства иностранных дел, где его заменил лорд Кларендон, был первым из перемещений, столь характерных для этого талантливого правительства, перемещений, всегда приводивших к созданию новых должностей, новых синекур, к установлению новых окладов для верных приверженцев правительства. Рассел в течение некоторого времени являлся членом кабинета, не имея других функций, кроме функции лидера палаты общин, и не получая оклада; однако очень скоро он стал домогаться этого блага и, в конце концов, удостоился ранга и звания председателя Тайного совета с круглой суммой годового содержания.

24 февраля лорд Джон внес в палату свой билль об отмене ограничений прав евреев, но это кончилось ничем, так как палата лордов положила билль под сукно. 4 апреля он предложил билль о реформе образования. Именно таких бесцветных и жалких биллей только и можно было ожидать от министерства бездельников. Тем временем Пальмерстон, исполняя должность министра внутренних дел, раскрыл новый пороховой заговор — известное дело о ракетах Кошута — Хейла. Напомним, что по распоряжению Пальмерстона на ракетной фабрике г-на Хейла был произведен обыск и было конфисковано много ракет и взрывчатого вещества; дело очень раздули, а при обсуждении его в парламенте 15 апреля Пальмерстон придал ему еще большее значение своими загадочными намеками. Все же по одному вопросу Пальмерстон высказался совершенно открыто: он объявил себя главным осведомителем континентальной полиции в отношении эмигрантов и был при этом так же откровенен, как cap Джемс Грехем в 1844 г. в деле с перлюстрацией писем Мадзини[25]. В конце концов, благородный осведомитель был вынужден по существу прекратить это дело, поскольку единственным обвинением, которое могло быть предъявлено г-ну Хейлу, было то, что его фабрика взрывчатых веществ находилась на расстоянии более близком от предместий Лондона, чем это предусмотрено законом. Грандиозный заговор, преследовавший якобы цель взорвать всю Европу, свелся к простому нарушению полицейских правил, караемому штрафом!

Теперь снова настала очередь Рассела. В своей речи в палате 31 мая он так сильно обидел католиков[26], людей, при помощи которых он получил свой пост, что члены правительства — ирландцы немедленно подали в отставку. Это было слишком тяжелым ударом для «прочного правительства». Поддержка со стороны ирландской бригады являлась первым условием его существования, и поэтому Абердин в письме к одному из ее членов был вынужден отмежеваться от своего коллеги, а Расселу в парламенте пришлось взять свои слова обратно.