Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917) - [137]
Андрей Иванович (плачет). Сонечка… Сонечка… Милая ты моя… милая ты моя…
Софья Григорьевна (отрывается от него). Прощай… Совсем прощай…
Быстро уходит.
Андрей Иванович (один). Как же теперь?.. Один… Лучше конец… Всё равно…
Осматривает комнату. Идёт к столу, берёт револьвер, заряжает. В это время входит Клавдия Антоновна. Андрей Иванович быстро кладёт револьвер в карман.
Клавдия Антоновна. Андрюша, ты здесь? А где Симочка? Ехать пора. Куда он ушёл?
Андрей Иванович. Он ушёл… давно.
Клавдия Антоновна. Андрюшенька, болит моё сердце. Не так я сделала, верно. Сердишься ты?
Андрей Иванович. Христос с вами, маменька.
Клавдия Антоновна. Ты прости меня, Андрюша… Измучилась я. И он: подпиши да подпиши, всё равно я хозяин – вот и подписала. Теперь душа не на месте.
Андрей Иванович. Не надо об этом, маменька. Всё прошло. Господь с ним.
Клавдия Антоновна. Только бы ты не сердился.
Андрей Иванович. Маменька… милая… (Обнимает её и плачет.) Какие мы все несчастные…
Клавдия Антоновна (тоже плачет и утирает слёзы). Терпеть надо, Андрюшенька.
Андрей Иванович. Всё бросить бы и уехать… далеко…
Клавдия Антоновна. Едем с нами, Андрюшенька. Дядюшка пустит.
Андрей Иванович. С вами… в деревню?..
Клавдия Антоновна. И Симочка собирается, мне Олинька сейчас сказывала… Едем?
Тихо входит Прокопий Романович.
Прокопий Романович. Опять вы тут… опять шепчетесь…
Андрей Иванович (сильно вздрагивает). Дядюшка!.. Господи…
Прокопий Романович. Али не ждал?.. Ты у меня теперь не мути… Знаю я… Сбиваешь, чтобы в Красный Яр не ехали. Симка-то уж пропал куда-то. По всему дому ищу. Уж не твои ли штуки? Смотри, я теперь и силой заставлю…
Андрей Иванович. Дядюшка, да что вы?
Прокопий Романович. А то, что все непорядки в доме от тебя. Как в крепости живу. Всех против меня поставил.
Андрей Иванович. Дядюшка, Бога ради прошу вас, оставьте меня сегодня.
Прокопий Романович. Правду говорю – и слушай… Месяца не прошло, как ты в хозяйство путаешься. Всё в расстройство привёл. Все тащут, всё валится. И Симку воровать научил.
Клавдия Антоновна. Братец!..
Прокопий Романович. Ты оставь. Я правду говорю. Нечего ему здесь делать.
Андрей Иванович. Господи, да куда же мне деться-то?
Прокопий Романович. Подпиши доверенность и в Красный Яр уезжай. Я и один справлюсь.
Клавдия Антоновна. Я, братец, тоже его зову.
Прокопий Романович. Путаешься тут, сам не знаешь для чего, да кляузы разводишь. Подзуживаешь всех.
Андрей Иванович. Дядюшка, прошу вас… оставьте меня сегодня… Сил моих нет…
Прокопий Романович. Уезжай отсюда и невесту захватывай, да смотри за ней хорошенько. (Смеётся.)
Андрей Иванович (едва сдерживаясь). Дядюшка, оставьте… Уйдите…
Прокопий Романович (смеётся). А то, смотри, отобьёт Симка-то.
Андрей Иванович (срываясь с места, кричит). Не смейте! Не смейте!..
Прокопий Романович (в дверях). Эвона! Да ты в уме? Чего орёшь? Чай, все знают, что с Симкой путается… (Уходит.)
Андрей Иванович. Так вот же тебе!..
Выбегает за ним. Клавдия Антоновна хватается за голову и не может двинуться с места. Слышен выстрел. Сильный шум. Пауза. Входит Андрей Иванович, опускается на стул.
Андрей Иванович. Что я сделал… Что я сделал… маменька… (Рыдает.)
Вбегает Софья Григорьевна, за ней Пётр Петрович и Оля.
Софья Григорьевна (кидается к Андрею Ивановичу). Это я… я… пусть меня возьмут!..
Пётр Петрович. Перестаньте…
Софья Григорьевна. Я всё скажу!
Пётр Петрович (Оле). Уведите её.
Софья Григорьевна истерически плачет. Оля подходит и уводит её в сторону. Дверь отворяется. Видно Анну Васильевну, Параньку, несколько квартирантов. Они поднимают Прокопия Романовича, чтобы внести его в комнату.
Андрей Иванович. Маменька… маменька… что… я сделал…
Рассказы
Диплом
Было раннее утро, когда Вася с отцом и со своей учительницей, Анной Петровной, выехал из села.
Солнце ещё не взошло; ясное небо едва засинелось; невысокая, зелёная рожь тихо-тихо шумела; белый, седоватый туман подымался над ней и заволакивал убегающую даль.
Молодая Пегашка весело пофыркивала; колёса задевали весеннюю траву, выбившуюся по колеям, и подымали узкую полоску пыли, которая медленно кружилась и исчезала в сыром воздухе.
Они ехали в уездный город Н., на экзамен. Вася кончил курс в своей сельской школе и должен был получить диплом.
Это был первый год, когда выпускные экзамены производились не в сёлах, а в городе, для всех школ единовременно.
Вася знал, что на экзамене будет много начальства, которого боится не только он, но и Анна Петровна; что будет много мальчиков, кроме него, и что всех их будут «резать», а потому нужно отвечать подумавши и не делать никаких ошибок.
И теперь, глядя на убегающую дорогу, на склонявшиеся под колёсами жёлтенькие цветы, которые выпрямлялись снова и долго качали головками им вслед, Васе было и весело, и жутко.
– Вот теперь, примерно, мальчишку, – говорил отец, – ну что его везти! Рабочая пора, и лошадь нужна, и руки нужны – а вези!
– Экзамен! – возражала Анна Петровна, видимо, сочувствуя мужику.
– Довольно бы и грамоты, а экзамен этот – Бог бы с ним! Пора рабочая, сев, Иван-то, сами знаете, на мельнице, лошадь одна…
– Диплом нужен! – прежним тоном возражала Анна Петровна.
