Собрание сочинений. Т. 4. Буря - [203]

— Когда я стану моряком, тогда удастся посмотреть на берег с моря, — сказал Имант.

Больше всех радовалась Марина.

— Теперь я понимаю, почему Акментынь так тосковал по нему, — сказала она Руте. — Какая прелесть это море, — безбрежное, свободное… Красиво у тебя на родине, Рута. Мне нравится. Я бы здесь с удовольствием…

Она замолкла и долго-долго смотрела после этого вдаль. Солнце уже садилось, вода у горизонта пламенела, как расплавленное золото.

Искупаться им не удалось: с обеих сторон за пляжем следили неприятельские снайперы, а он был виден как на ладони.

Они походили еще по парку, попробовали целебную воду из источника и отправились обратно в Тукум. Ояр не жалел, что согласился на эту поездку: не беда, если люди отдохнут немного перед трудной, опасной работой. «Фронт можно перейти и завтра ночью», — подумал он, когда показался раскинувшийся на холме город, уже окутываемый вечерними сумерками.

Шофера с машиной отпустили в тот же вечер в Даугавпилс, потому что в дальнейший путь надо было отправляться пешком.

Тихий, теплый вечер Из сада пахло нагретыми за день яблоками и цветами. Где-то раздавалась песня. И когда город уже уснул, на окраине, в уединенном домике, долго еще горела лампа за затемненными окнами, и почти до самого утра проговорили старые товарищи.

2

Утром они встали попозже — надо было выспаться хорошенько перед уходом из города; кто знает, удастся ли поспать следующей ночью и в каком уголке леса ждет их подушка из мха.

В десять часов утра Акментынь пошел в уком за газетами. Остальные в это время переоделись в поношенную крестьянскую или рабочую одежду. Пробовали, как ловчее прятать под ней автоматы и ручные гранаты, чтобы случайные прохожие не догадались, кто они такие. Рацию решили взять только одну — и с ней было достаточно хлопот: эта штучка не влезала ни в одну грибную кошелку.

Акментынь вернулся обратно быстрее, чем его ожидали.

— Ну, заваруха! — еще издали крикнул он Ояру, который с видом незанятого человека прохаживался по саду. — Нам надо моментально уходить отсюда. В городе немцы.

— Немцы? — Ояр не хотел верить своим ушам. — Пленные?

— Какие пленные — моторизованная часть. Вон, слышишь, стреляют. У них и танки есть.

Из центра города действительно стали доноситься орудийные выстрелы.

— А, черт, прорыв… — Ояр покачал головой. Мысленно он уже взвешивал ситуацию. Хорошо, что остановились на окраине, — до леса всего несколько минут ходу Немцы, очевидно, ворвались в город по главным дорогам и в первую очередь поспешат блокировать центр. — Да, надо уходить. Нехорошо, если они найдут нас здесь Не знаешь, успел уйти уездный актив?

— Большинство ушло, но кое-кто, кажется, остался. Слишком неожиданно это вышло, не успели всех оповестить Эй, ребята, девушки!

Подробных объяснений никто не спрашивал. Все схватили свои вещи и, одеваясь на ходу, быстро пошли к лесу. Ояр проверил, все ли на месте, и указал направление.

Двое партизан Акментыня вышли вперед и разведали путь. В ста метрах за ними шли остальные — все время вдоль опушки, параллельно дороге. Благополучно пройдя несколько километров, партизаны заметили впереди женщину. В расстегнутой шинели, с небольшим вещевым мешком за спиной — она быстро шагала по дороге.

— Батюшки, да ведь это Марта! — ахнула Рута. — Она, наверно, еще ничего не знает, Ояр… ее надо предупредить.

— Сейчас. — Ояр сунул в рот два пальца и свистнул.

Марта услышала свист и повернула голову.

— Идите сюда! — негромко крикнул Ояр и помахал рукой.

Марта так и не поняла, кто ее окликает, и недоумевающе глядела на опушку леса, на видневшихся из-за деревьев людей.

— Не узнает нас, потому что мы переоделись, — сказала Рута. — Подожди, я сбегаю за ней.

Не дождавшись ответа, она выбежала на дорогу к Марте.

— Идем скорее в лес… Здесь в любую минуту могут показаться немцы.

— Немцы? — Марта вздрогнула.

— Да, да. Они уже в Тукуме. Мы едва успели уйти. Ой, они уже здесь! Видишь? Скорее надо уходить.

Вдали на дороге уже виднелось облако пыли. Мотоциклы, танкетки, несколько грузовиков с солдатами…

Они побежали в лес. Отойдя немного вглубь, партизаны легли на землю и из-за деревьев наблюдали, как по дороге мимо них проносилась колонна.

— Спешат к побережью, — сказал Акментынь. — Хотят перерезать все дороги. Эх, жалко, стрелять нельзя. Кусок слишком велик — подавимся.

— Ты о драке лучше забудь, — серьезно сказал Ояр. — Могут окружить лес и вычесать нас, как гребешком.

Он обернулся к Марте:

— Вы куда направлялись-то?

— В Берзмуйжу. Уездный исполком послал на работу в волисполком. Там, кажется, еще и председателя нет.

— Неужели вы ничего не знали?

— Откуда же? Утром я еще разговаривала с заместителем председателя. Они думали отправить меня в Берзмуйжу на подводе, а мне не хотелось ждать. Сказала, что дойду пешком. Путь не очень дальний.

— Ваше счастье, что не стали ждать, — сказал Ояр. — Вместо лошади дождались бы немецких танков и «фердинандов».

— А самое большое счастье — это то, что мы тебя увидели, — подхватила Рута. — Ты посмотри на себя.

— Шинель вам надо сейчас же снять и спрятать в кустах, — посоветовал Ояр.

— Да, это можно, погода еще теплая, — согласилась Марта. Вынув из кармана носовой платок и завернутый в газету ломоть хлеба, она сняла шинель, свернула ее и стала оглядываться, ища удобное место.