Собрание сочинений. т.2. Повести и рассказы - [7]
В зеркальные окна двусветного зала, топорща ветки деревьев, как жесткую щетину солдатских усов, заглядывала с ледяной ухмылкой синяя морда осенней ночи.
И вместо дежурного офицера в распахнувшуюся дверь, за пролетом которой в тусклом дыму коридора блеснули штыки часовых, ворвался худой, остроскулый верзила в измызганной солдатской шинели. Лицо у него было бледное и светилось изнутри мертвой стеариновой прозрачностью, а немигающие зеленые глаза таяли в темно-коричневых нимбах набрякших бессонницей век.
Он развернул бумагу и вскочил сапогами на белый шелк золоченого кресла, стоявшего у двери.
— Ставай до стенки в два ряда! — закричал он. — Перекличку робим. Как кликну чию фамилию, обзывайсь: «Я». Ну, живо!
И от его хрипловатого фальцета сгрудившаяся на середине зала толпа особ, не ниже пятого класса табели о рангах, всполошенно затопотав, как деревенские новобранцы, впервые попавшие в казармы, откатилась плотным комом к стене, растянулась резиновой жамкой и прилипла вдоль окон.
На двух рядах помертвелых лиц тревожными плошками замерцали глаза, прикованные к стеариновым щекам человека на кресле.
Человек сплюнул на пол, сказал вразумительно:
— Смирно! Я ваш комендант. Как кому за нуждой, обертайтесь до меня. А теперь отвечай на вызов.
От людского частокола, вбитого вдоль окон, проползли подавленные вздохи, и голос, деланно-спокойный, тая невысказываемое подозрение, коротко, словно пугаясь сам себя, спросил:
— А зачем перекличка?
Стеариновое лицо вдруг широко улыбнулось.
— Для порядка. Ровно не знаете? Надо ж на вас жратво выписывать аль нет?
И, предупреждая дальнейший разговор, горласто крикнул:
— Адамов!
Было неожиданно странно услыхать свою раздетую, освобожденную от звания, имени и отчества фамилию. Даже не понял сразу Евгений Павлович, что это он, превосходительство, генерал-майор, профессор Военно-юридической академии, может быть голым Адамовым.
Оттого не ответил и с недоумением скользнул глазами по рядам, ища другого, спрятавшегося Адамова. Но из рядов смотрели такие же вопрошающие и недоумевающие взгляды.
— Что ж, нет Адамова, что ли? — спросил комендант и повторил:
— Адамо-о-ов!
Руки упали по швам, грудь выпрямилась и, как в мальчишестве, на корпусной перекличке, Евгений Павлович звонко бросил:
— Я-аа!
Комендант скосился.
— Что ж это вы, старичок? Ежели я каждому по два раза кричать буду, надолго моей горлянки хватит? Ежели б вы штатский генерал — так ничего, а раз военный, должны понятие иметь.
Устало-презрительный голос коменданта воскресил в Евгении Павловиче давно забытое смущение от начальнического нагоняя. Он опустил голову и покраснел. Оправился, только услышав следующую фамилию:
— Архангельский!
К концу переклички комендант осип и с явным удовольствием выкрикнул последнего.
— Якунчико-о-ов!
Мумифицированный профиль фараона сухо шамкнул:
— Я.
Комендант спрыгнул с кресла.
— Точка в точку. Все налицо. Сто восемьдесят два, — и обтер, рукавом шинели вспотевшую верхнюю губу. — А теперь — гайда, братва, мешки соломой набивать на матрацы. Двадцать человек надо.
Частокол у окна сломался, задышал, рассыпался в зале.
Нервический, заплывший желчью голос ударился в стеариновое лицо коменданта.
— А кровати где?
Комендант отступил и удивленно охнул.
— Кровати? Не напасли на вашего брата кроватев. И на полу хороши будете. Сам пятые сутки в шкафу сплю.
И на что вам кровати, когда, може, вашего житья на кровати лечь не осталось. Лягайте на пол без бузы.
Толпа особ не ниже пятого класса зашевелилась.
На коменданта накатился огромный мяч для кавалерийского поло. Под мячом были ноги в серых штанинах Бульбовой ширины. Сверху мяч увенчивался апоплексически-бурой головой с выпяченными губами. Мяч был в чине тайного советника и звании сенатора.
Взмахивая короткими руками, — было похоже, что взлетают привязанные к мячу сардельки, — тайный закричал странным детским дискантом:
— На полу? На полу «лягать»? Кому? Мне? Тайному советнику?! Стреляй меня, сволочь, хам неумытый! Чтоб я, сенатор, кавалер Александра Невского, на полу валялся? Я в жизни на полу не спал, понимаешь ты, олух!
Глаза коменданта, утопающие в коричневых нимбах, зло округлились, и жилки на белках налились кровью.
— Не лягешь? — спросил он уверенно. — Лягешь, матери твоей черт! В дермо лягешь, навозом накроешься. Не спал? А я спал? Я, может, тоже в деревне на печи привык, а ноне, как цуцык, маюсь. И ты помаешься, матери твоей черт.
— Не смей тыкать, мерзавец! — визгнул тайный.
Комендант упер руки в бока и исподлобья, с усмешечкой, смотрел на тайного. Человечье стадо раскололось на две отары. Одна, побольше, отхлынула в угол; другая, поменьше, окружила коменданта и тайного, ворча и щетинясь.
— Чтоб была кровать!..
Тайный вздулся от багрового апоплексического прилива, схватил кресло, на котором стоял комендант во время переклички, и, повернув его размахом, бахнул об пол. Ножки взвились в воздух, одна ударила коменданта по колену. Комендант вскрикнул и запустил руку в карман.
Ворчащая отара рассыпалась горохом. Тайный и комендант стояли наедине один против другого. С одутловатых щек тайного медленно сплывал бурачный жом, и на губах проступила мутная лазурь. Комендант непослушными пальцами дергал карман, пока не замерцала тускло и холодно вороненая сталь нагана. Наган поднялся в уровень с лицом тайного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы о героизме советского народа, о подвигах русских солдат и матросов. Художник Валериан Васильевич Щеглов. СОДЕРЖАНИЕ: «Выстрел с Невы» «Разведчик Вихров» «Внук Суворова».
События романа происходят в 1914–1918 годах на Черноморском флоте. В центре романа — судьба гардемарина Алябьева, его первая любовь, на пути которой непреодолимой преградой стоят сословные различия. Его глазами читатель увидит кастовую враждебность на кораблях, трагическую разобщенность матросов и офицеров дореволюционного флота накануне первой империалистической войны. Содержание: — Борис Лавренев. «Синее и белое» (роман): часть 1. «Тысяча девятьсот четырнадцатый», стр. 3-415 часть 2.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
В первый том вошли повести и рассказы, написанные Б. А. Лавреневым в 1916–1926 годах. Среди них завоевавшие огромную популярность произведения о героической революции и гражданской войне, о людях, боровшихся за счастье народа («Ветер», «Сорок первый», «Рассказ о простой вещи» и др.).
В том включены три романа Б. А. Лавренева: «Крушение республики Итль» (1925), «Буйная жизнь» (1926), «Синее и белое» (1933).