Собрание сочинений - [6]

             Онъ видитъ сродниковъ и предковъ зритъ своихъ,

             Ихъ муки, ихъ тоску, глубоки раны ихъ.

                       И тѣнь рекла ему: Отшедъ въ мученьѣ многомъ,

   290          Роптая на тебя, сiи стоятъ предъ Богомъ;

             Послѣднiй убiенъ злодѣйскою рукой

             Твой предокъ Александръ, я бывшiй Князь Тверской,

             Пришелъ съ верьховъ небесъ отъ сна тебя возставить,

             Твой разумъ просвѣтить, отечество избавить;

   295          Зри язвы ты мои, въ очахъ тоску и мракъ,

             Се точный при тебѣ страны Россiйской зракъ!

             Зри члены ты мои, кровавы, сокрушенны,

             И селы вобрази и грады разрушенны;

             Днесь тотъ же самый мечь, которымъ я раженъ,

   300          И тою же рукой Россiи въ грудь вонзенъ;

             Лiется кровь ея!… Омытый кровью сею,

             Забылъ, что Бога ты имѣешь судiею;

             Вопль каждаго раба, страданiе и стонъ,

             Взлетѣвъ на небеса, текутъ предъ Божiй тронъ;

   305          Ты подданнымъ за зло отвѣтствовать не чаешь,

             Но Господу за ихъ печали отвѣчаешь.

             Вздремавшую въ тебѣ премудрость воскреси,

             Отечество, народъ, себя отъ зла спаси;

             Будь пастырь, будь герой, тебя твой Богъ возлюбитъ;

   310          Потомство позднее хвалы тебѣ возтрубитъ.

             Не мѣшкай! возгреми! рази! такъ Богъ велѣлъ….

                       Вѣщалъ, и далѣе вѣщати не хотѣлъ.

             Чертогъ небесными лучами озарился,

             Во славѣ Александръ въ домъ Божiй водворился.

   315          Смущенный Iоаннъ не зритъ его во мглѣ;

             Страхъ въ сердцѣ ощутилъ, печали на челѣ;

             Мечта сокрылася, видѣнье отлетѣло,

             Но въ Царску мысль свой ликъ глубоко впечатлѣло,

             И сна прiятнаго Царю не отдаетъ;

   320          Съ печальнаго одра онъ смутенъ возстаетъ,

             Кидаетъ грозные ко предстоящимъ очи.

             Какъ странникъ во степи среди глубокой ночи,

             Послыша вкругъ себя шипенiе змiевъ,

             Къ убежищу нигдѣ надежды не имѣвъ,

   325          Не знаетъ гдѣ ступить и гдѣ искать спасенья,

             При каждомъ шагѣ онъ боится угрызенья:

             Таковъ былъ Iоаннъ, напомнивъ страшный сонъ:

             Казалось мерзку лесть позналъ внезапно онъ:

             Страшится онъ льстецовъ, имъ ввѣриться не смѣетъ.

   330          Нещастенъ Царь, когда онъ друга не имѣетъ;

             Но въ дѣйство тайное хотѣнье произвесть,

             Велѣлъ въ чертогъ къ себѣ Адашева привесть.

                       Сей мужъ, разумный мужъ, въ его цвѣтущи лѣта,

             Казался при дворѣ какъ нѣкая планета,

   335          Вступающа въ свой путь отъ незнакомыхъ мѣстъ

             И рѣдко зримая среди горящихъ звѣздъ.

             Придворные его съ досадой угнѣтали,

             Но внутренно его сердцами почитали.

             Адашевъ щастiя обманы презиралъ,

   340          Мiрскiя пышности ногами попиралъ;

             Лукавству былъ врагомъ, ласкательствомъ гнушался,

             Величествомъ души, не саномъ украшался,

             Превыше былъ страстей и честностiю полнъ.

             Какъ камень посреди кипящихъ бурныхъ волнъ,

   345          Борея не боясь, стоитъ неколебимо,

             И волны, о него бiяся, идутъ мимо:

             Адашевъ тако твердъ среди развратовъ былъ,

             Отъ мiра удаленъ, отечество любилъ;

             Спокойно въ домъ вступилъ, гдѣ грозный жилъ Владѣтель.

   350          Страшится ли чего прямая добродѣтель!

             Храняща лесть еще подъ стражей царскiй дворъ,

             Увидя правду въ немъ, потупила свой взоръ;

             Отчаянна, блѣдна и завистью грызома,

             Испытываетъ все, ждетъ солнца, тучь и грома.

   355                    Предсталъ почтенный мужъ, и честность купно съ нимъ;

             Такъ въ мракѣ иногда бываетъ ангелъ зримъ!

             Въ объятiяхъ своихъ Адашева имѣя,

             Со подданнымъ Монархъ бесѣдуетъ краснѣя:

             Тебѣ, въ слезахъ онъ рекъ, я сердце отворю;

   360          Ты честенъ, можешь ли не быти другъ Царю?

             Каковъ въ пустынѣ былъ, будь вѣренъ передъ трономъ.

                       Тогда, о страшномъ снѣ повѣдавъ съ горькимъ стономъ,

             Мой Богъ меня смирилъ, онъ съ важнымъ видомъ рекъ;

             Я въ нынѣшней ночи сталъ новый человѣкъ;

   365          Стыжусь, что я благихъ совѣтовъ уклонился….

             Восплакалъ Iоаннъ и правѣднымъ явился.

             Какъ матерь вѣрный сынъ отечество любя,

             Адашевъ чаялъ зрѣть на небесахъ себя;

             На лесть взирающiй вкругъ трона соплетенну,

   370          Оплакивалъ сей мужъ Россiю угнѣтенну;

             Въ восторгѣ рекъ Царю: Благословенный сонъ!

             Вѣрь, вѣрь мнѣ Государь, что Богомъ посланъ онъ;

             Внемли отечества, внемли невинныхъ стону;

             На сердцѣ ты носи, не на главѣ корону.

   375          Что пользы подданнымъ, что есть у нихъ Цари,

             Коль страждетъ весь народъ, попранны олтари,

             Злодѣйство бодрствуетъ, а правда угнѣтенна;