Собрание сочинений - [3]

                       О ты, витающiй превыше свѣтлыхъ звѣздъ,

             Стихотворенья духъ! приди отъ горнихъ мѣстъ,

             На слабое мое и темное творенье

   10          Пролей твои лучи, искусство, озаренье!

                       Отверзи, Вѣчность! мнѣ, селенiй тѣхъ врата,

             Гдѣ вся отвержена земная суета;

             Гдѣ души праведныхъ награду обрѣтаютъ;

             Гдѣ славу, гдѣ вѣнцы тщетою почитаютъ,

   15          Передъ усыпаннымъ звѣздами олтаремъ,

             Гдѣ рядомъ предстоитъ послѣднiй рабъ съ Царемъ;

             Гдѣ бѣдный нищету, нещастный скорбь забудетъ;

             Гдѣ каждый человѣкъ другому равенъ будетъ.

             Откройся вѣчность мнѣ, да лирою моей

   20          Вниманье привлеку народовъ и Царей.

             Завѣса поднялась! Сiяютъ предъ очами

             Герои, свѣтлыми увѣнчанны лучами.

             Отъ нихъ кровавая Казанская луна

             Низвергнута во мракъ и славы лишена.

   25          О вы, ликующи теперь въ мѣстахъ небесныхъ!

             Во прежнихъ видахъ мнѣ явитеся тѣлесныхъ.

                       Еще восточную Россiи древней часть

             Заволжскихъ наглыхъ Ордъ обременяла власть;

             На нашихъ плѣнникахъ гремѣли тамъ оковы,

   30          Кипѣли мятежи, расли злодѣйства новы;

             Простерся блѣдный страхъ по селамъ и градамъ;

             Летало зло за зломъ, бѣды во слѣдъ бѣдамъ;

             Куренiй олтари во храмахъ не имѣли,

             Умолкло пѣнiе, лишь бури тамъ шумѣли;

   35          Безъ дѣйства въ полѣ плугъ подъ тернами лежалъ,

             И пастырь въ темный лѣсъ отъ стада убѣжалъ.

             Когда свѣтило дня къ полунощи взирало,

             Стенящу, страждущу Россiю обрѣтало.

             Въ ея объятiяхъ рожденная Казань

   40          Изъ томныхъ рукъ ея брала позорну дань.

             Сей градъ, Россiйскими врагами соруженный,

             На полночь гордою горою возвышенный,

             Поднявъ главу свою, при двухъ рѣкахъ стоитъ,

             Отколѣ на брега шумящей Волги зритъ.

   45          Подъ тѣнiю лѣсовъ, межъ пестрыми цвѣтами

             Поставленъ Батыемъ ко сѣверу вратами,

             Чрезъ кои въ сердце онъ Россiи выбѣгалъ,

             Селенья пустошилъ и грады пожигалъ.

             Съ вершины видя горъ убiйства и пожары,

   50          Гдѣ жили древнiе Россiйскiе Болгары,

             Разженны вѣрою къ закону своему;

             Казань, поверженна въ Махометанску тму,

             Въ слезахъ на синiй дымъ, на заревы взирала,

             И руки чрезъ поля въ Россiю простирала;

   55          Просила помощи и свѣта отъ Князей,

             Когда злочестiе простерло мраки въ ней.

             Подвигнуты къ странамъ природнымъ сожалѣньемъ,

             Народа своего бѣдами и томленьемъ,

             На части полночь всю разторгшiе Князья,

   60          Смиряли наглыхъ Ордъ, во браняхъ кровь лiя.

                       Но какъ Россiйскiе Ираклы ни сражались,

             Главы у гидры злой всечасно вновь раждались,

             И жалы отростивъ въ глухихъ мѣстахъ свои,

             Вползали паки въ грудь Россiи тѣ змiи.

   65          Драконова глава лежала сокрушенна,

             Но древня злоба въ немъ была не потушенна;

             Подъ пепломъ крылся огнь и часто возгаралъ,

             Во смутны Россовъ дни онъ силы собиралъ;

             Неукротимыхъ Ордъ воскресла власть попранна,

   70          Во время юности втораго Iоанна.

             Сей дѣда храбраго вѣнчанный славой внукъ

             Едва не выпустилъ Казань изъ слабыхъ рукъ;

             Смутился духъ его нещастливымъ походомъ,

             Гдѣ онъ начальствовалъ въ войнѣ прошедшимъ годомъ;

   75          Гдѣ самъ Борей воздвигъ противу Россовъ брань,

             Крилами мерзлыми отъ нихъ закрывъ Казань;

             Онъ мрачной тучею и бурями увился,

             Подобенъ грозному страшилищу явился,

             Въ глухой степи ревѣлъ, въ лѣсу дремучемъ вылъ,

   80          Крутился между горъ, онъ рвалъ, шумѣлъ, валилъ,

             И Волжскiя струи на тучны двинувъ бреги,

             Подулъ изъ хладныхъ устъ морозы, вихрь и снѣги;

             Ихъ пламенная кровь не стала Россовъ грѣть,

             Дабы въ наставшiй годъ жарчае воскипѣть.

   85                    Въ то время юный Царь въ столицу уклонился,

             Гдѣ вмѣсто гласа трубъ забавами плѣнился.

             О ты, на небесахъ живущiй въ тишинѣ!

             Прости великiй Царь мою отважность мнѣ,

             Что утро дней твоихъ во тмѣ дерзну представить,

   90          Пресвѣтлый полдень твой громчае буду славить;

             Великъ, что бурю ты вкругъ царства укротилъ,

             Но больше, что страстямъ душевнымъ воспретилъ.

                       Увидѣвъ, что Москва оставивъ мечь уснула,

             Трепещуща луна изъ облакъ проглянула;

   95          Храняща ненависть недремлющи глаза,

             Отъ Волги поднялась какъ страшная гроза;

             Орда, нарушивъ миръ, оковы разрывала,

             И злобой движима, мутилась, бунтовала,

             И стала воздымать главу и рамена,

   100          Россiю утѣснить, какъ въ прежни времяна.