Собрание произведений - [8]

Шок страха смерти заставил мой ум обратиться во­внутрь, и я мысленно сказал себе: “Сейчас пришла смерть, что это значит? Что есть то, что умирает? Это умирает тело”. И я сразу инсценировал приход смерти. Я лежал, жёстко вытянув члены, как бы умерщвляя плоть, имити­руя труп, чтобы возможно более реально провести иссле­дование. Я задержал дыхание и плотно сжал губы, так что ни один звук не мог вырваться наружу, так что ни слово “я”, ни другое слово не было произнесено. «Ладно – мыс­ленно сказал я себе, – это тело умерло. Оно будет отвезе­но, как труп, к месту кремации, сожжено и превратится в прах. Но умру ли я со смертью тела? Разве тело – это “Я”? Тело безмолвно и инертно, но я продолжаю чувство­вать полную силу своей индивидуальности и даже слы­шать голос “Я” внутри себя, отдельно от него. Значит, “Я” – Дух, превосходящий тело. Тело умирает, но Дух, превосходящий его, не может быть затронут смертью. Это означает, что “Я” – бессмертный Дух». Всё это не было тусклой мыслью, а вспыхнуло во мне ярко как живая Ис­тина, которую я воспринял непосредственно, почти без уча­стия мыслительного процесса. “Я” было чем-то очень ре­альным, единственной реальной вещью в моем состоянии, и вся сознательная активность, связанная с моим телом, была сконцентрирована на этом “Я”. С этого момента “Я”, или истинное Я, мощным очарованием сфокусировало на себе моё внимание. Страх смерти исчез раз и навсегда. С того времени погружение в Себя, Атман, не утрачивает­ся. Другие мысли могут приходить и уходить, как различ­ные музыкальные тона, но “Я” остаётся словно основной тон шрути, на который опираются и с которым смешива­ются все остальные тона¹. Занято ли тело разговором, чте­нием или чем-нибудь ещё, я постоянно сосредоточен на Я. До этого кризиса я не имел ясного восприятия моего Я и сознательного влечения к НЕМУ. Я не чувствовал ощути­мого или ясного интереса в НЕМ, а ещё менее — какой-либо наклонности к постоянному пребыванию в НЕМ».

Такое переживание тождества очень редко приводит к Освобождению. Чувство Единства приходит к искателю, но внутренние тенденции эго снова и снова омрачают его. Искатель с этого времени имеет память, несомненную уве­ренность Истинного Состояния, но он не живёт в нём по­стоянно. Чтобы не было тенденций, толкающих его снова назад, к иллюзии ограниченного отдельного существова­ния, искатель должен стараться очистить ум и достичь пол­ного смирения. Однако забвение эго истинным Я,даже когда сразу достигается осознание Себя, не даёт Освобож­дения, т. е. Само-реализации, из-за препятствий, создава­емых накопленными умственными склонностями. При этом тело часто принимается за Я и забывается, что на самом деле тело само пребывает в Я. Замечательно, что в случае с Махарши не было ни омрачения, ни рецидива неведения. Наоборот, Он с этого времени был в постоянном осознании тождества Единому Я.

В течение нескольких недель после этого Пробуждения Он оставался в своей семье, внешне продолжая вести жизнь обычного школьника, хотя все внешние ценности утратили для него свое значение. Он с одинаковым безразличием ел всё, что бы ни предлагалось. В спорах Он теперь всегда уступал сверстникам и не участвовал в их играх. Насколь­ко возможно, Он приспосабливался к условиям жизни и скрывал свое новое состояние, но старшие заметили утра­ту интереса к учебе и всей мирской деятельности и осуж­дали Его за это.

В Индии существует много святых мест, представля­ющих собой различные формы духовности и различные виды Путей. Священная гора Аруначала с городом Ти­руваннамалай, расположенным у её подножия, – выс­шая среди них, так как является центром прямого Пути Само-исследования под безмолвным влиянием духовно­го руководителя, Гуру, на Сердце преданного поклонни­ка, сокровенным и священным Сердечным Центром Шивы, где Он всегда пребывает как Сиддха (Великий Единый).

Это – местопребывание Шивы, который, отождествляе­мый с Дакшинамурти, учит в Тишине, как это видно на примере жизни Бхагавана.

Это – Центр и Путь, где физический контакт с Гуру не является необходимым, но безмолвное учение сообщается не­посредственно Сердцу. Даже до своей Реализации это место волновало Махарши и притягивало подобно магниту.

“Слушайте: Он^* стоит как неодушевлённая¹ Гора. Его действие таинственно, недоступно человеческому понима­нию². С детских лет в моём уме сияло сознание, что Аруна­чала был чем-то исключительно величественным, но даже когда я узнал от других, что это Тируваннамалай, то не осознал Его значения. Когда Он привлёк меня к Себе, ус­покаивая мой ум, я подошёл близко и увидел Его стоящим недвижимо³”.

Когда Он заметил, что старшие осуждают Его пренеб­режение радостями домашнего уюта и склонность к жизни садху, то тайком оставил дом и отправился, как садху, в Тируваннамалай. Он оставался там более пятидесяти лет как Дакшинамурти, наставляя на Путь Само-исследова­ния всех, кто приходил к нему из Индии и из-за границы, с Востока и Запада. Вокруг Него вырос Ашрам. Его имя – Венкатараман – было сокращено до Рамана, и Он был также назван Махарши, что значит