Соблазнительный телохранитель - [30]

Чендлер фыркнул.

— Нанимал? Я сам все сделал.

— Сам? — Мисс Гор вытаращилась на него, а потом вновь выглянула в окно и уставилась на подстриженные кусты, уже отцветшие зимние розы, ранние маргаритки, которые глядели в сторону заходящего солнца. — У тебя очень умелые руки…

— О да. — Его губы изогнулись в чувственной улыбке.

И не только руки… Алана прикрыла глаза и поерзала, но это не помогло — слишком поздно. По венам хлынула лава. Осмелившись быстро взглянуть на мужчину, девушка поняла, что от него не укрылось, куда завел ее разговор.

Трогаясь с места Чендлер, прежде чем посмотреть в зеркало заднего вида, окинул мисс Гор голодным взглядом, который скользнул сначала по губам, а затем опустился на грудь. Такая неприкрытая сексуальность, которую никак не назовешь подавляемой, невероятно завела Алану. Девушке захотелось большего.

«Мы скоро разбежимся», — напомнила она себе. Мысль, которая должна была отрезвить, почему-то заставила ощутить пустоту. Нужно отвлечься.

— Так значит, любишь работать в саду?

Он пожал плечами.

— Я люблю бывать на свежем воздухе, плюс мне нравится создавать. Ну, знаешь? Берешь скучный клочок земли и превращаешь его во что-то интересное. К тому же я хорошо лажу с растениями, — он едва заметно усмехнулся. — Братья говорят, я прирожденный садовод.

— Ого, завидую. Я всего за пару часов даже кактус могу убить.

Чендлер рассмеялся, и она обнаружила, что сама не может сдержать смех.

— Чтобы прикончить кактус, нужно очень постараться.

— Только не мне. — За окном все чаще стали мелькать бизнес-центры. — Хотя когда-нибудь мне бы хотелось заняться чем-то таким.

— Собираешься обзавестись домом?

— Да, когда более-менее освоюсь.

Чендлер глянул на нее, а затем вновь посмотрел в зеркало заднего вида.

— Значит, останешься здесь?

— Хотелось бы. — Ее фантазию заволокло мечтами. — Мне хотелось бы, чтобы у меня был… дом.

Чендлер помолчал, а затем спросил:

— Наверное, это то, чего не хватало тебе в детстве?

Она и забыла, чем поделилась с ним прошлой ночью. Поерзав на сидении, Алана принялась старательно изучать ногти. Неплохо бы сделать маникюр. Закончить этот разговор было бы вообще прекрасно. Но ее рот открылся, и оттуда понеслось…

— Мамы часто не было дома, а если и была, то бродила по нему как призрак. Мы никогда не оставались где-то надолго — она не могла сохранить постоянную работу, — «или меня», — и в конечном итоге меня отправили к бабушке.

— А у нее ты тоже не чувствовала себя «дома»?

Они остановились на светофор.

— У нее… ну, ее дом был холодным. Нет, она, конечно, любила меня, и, наверное, радовалась моему присутствию. Просто… мне кажется, она устала растить детей, понимаешь? Я стала неожиданностью.

Его челюсть напряглась.

— Нежеланной?

Девушка втянула воздух. Звучало жестоко, но такова правда. Алана уверена, что бабушка любила ее, но скорее всего старушка Гор предпочла бы, если бы девочку воспитывала мать.

Чендлер положил руку на ее колено и сжал его. Первым порывом Аланы было спихнуть ее, но все, что она могла делать — это молча взирать на большую мужскую руку. В груди разлилось тепло, и девушке ужасно захотелось накрыть его ладонь своей.

— Я абсолютно понимаю тебя. Думаю, если бы не семья Мэдди, мы с братьями ощущали бы то же самое.

Алана посмотрела на него, закусив губу. Да, у них и правда есть что-то общее. Хотя, это не самая прекрасная вещь в мире.

На следующем светофоре Чендлер перехватил ее взгляд. Стоило больших усилий оторвать от него глаза. Его рука продолжала сжимать колено. Алане это нравилось. Так, пора менять тему.

— Ты всегда хотел стать телохранителем?

На лице мужчины появилась полуулыбка.

— Я больше не работаю телохранителем. Все, что я делаю — веду бизнес и помогаю в особых случаях.

Он подмигнул, и чтоб ей провалиться, это было невероятно сексуально.

— Вообще-то это не ответ на мой вопрос. — Она почувствовала, как ее губы формируются в ответную улыбку.

— Не знаю. — Рука Чендлера сдвинулась на миллиметр выше. — Мне всегда приходилось за кем-то присматривать: мои братья, Мэдди, ее брат. То, что я стал телохранителем, получилось как-то само собой — естественно.

— Так же, как у Чада с бейсболом?

— Наверное. Я единственный, у кого был шанс выбрать, чем заниматься. Чад еще с малых лет играл в мяч. На плечи Чейза лег бизнес отца. А я? Я мог стать кем угодно.

— Ты учился в колледже?

— Да. Удивлена?

— Нет. — Девушка знала, что он не просто гора мускул, хоть ей и нравилось дразнить его. — И что? Учился на факультете надирания задниц?

Его глубокий смех заставил ее улыбнуться шире.

— Детка, я мог преподавать на этом факультете.

— Да, конечно…

Улыбаясь, Чендлер прибавил газ.

— Вообще-то у меня степень по инновационным технологиям.

— Ботаник.

— Агрессивный ботаник, — они рассмеялись. Ладонь Чендлера скользнула к внутренней стороне ее бедра. — А ты? Всегда мечтала исправлять испорченных, гнилых засранцев?

Ее взгляд упал на его руку.

— Я специалист в области коммуникаций с социологическим уклоном. Хотела стать психологом, но потом осознала, что мне не хватит терпения, — она усмехнулась. — Не удивительно, да?

— Ни капли.

— Но мне нравилась идея исправлять… людей. Как бы… чинить их.