Соблазнить холостяка, или Нежный фрукт - [31]

– Мне кажется, вы немножко расслабились, – сказал он.

– Немножко, – согласилась Люба. – Когда я к вам ехала, я ужасно боялась.

– Серьезно? А чего?

– Вас, разумеется, – ответила она, не раздумывая. – Мне казалось, я вам не понравлюсь. Я совершенно обыкновенная. Никакая. Ну, то есть нормальная, конечно, но не так, чтобы очень.

Это не было кокетством. Скорее, криком души. «Наверняка старая душевная травма, – подумал Астраханцев. – Уверен, ей попался какой-нибудь идиот. Или хам, что еще хуже. Но почему, Господи помилуй, она меня боялась? Ее Амалия запугала, вот что».

– Ну, теперь вы можете выдохнуть. Мы ведь с вами поладили, верно? У нас все отлично складывается.

– Я думала, что с вами надо будет обращаться, как с хрустальным горшком, – облегченно засмеялась Люба. – Не дунуть, не плюнуть…

– Странные я у вас рождаю ассоциации. Никогда не представлял себя горшком.

– Вы кажетесь… огнеупорным! Вы ведь допускаете вторжение в ваше личное пространство?

– Да, – быстро ответил Астраханцев, не успев даже подумать, о чем, собственно, она спрашивает. Потому что сразу же представил Любу в своих объятьях. – Я не страдаю замкнутостью и всегда открыт… Для любых проявлений… И вторжений! Слушайте, – неожиданно перебил он сам себя. – Все-таки меня это как-то напрягает…

– Что? – Люба улыбалась.

– Почему вы решили, что выйдете за меня замуж?

Ему не хотелось думать, что эта потрясающая женщина находится под влиянием гороскопов, верит в предзнаменования и прочую ерунду. Поэтому и вопрос задал очень серьезно. Люба приняла его тон и взволнованно ответила:

– Потому что я устала от одиночества. Не в том смысле, что я все время была одна… – Она на секунду замялась, но потом все же решилась: – Вы должны знать, что у меня был долгий роман с женатым человеком. И этот роман ничем не закончился. Вернее, он закончился, но, пока он длился, я не чувствовала себя счастливой. Не чувствовала себя чьей-то.

Астраханцеву стало почему-то обидно, что у нее был роман.

– Выходит, у вас свежая душевная рана, – сказал он. – А я, значит, у вас вместо лейкопластыря! Хотите залепить мной болячку?

– Вы лекарство, – страстно ответила Люба, и Астраханцев тут же размяк, потому что она вся лучилась, словно звезда, теплая и живая. – Покажете мне квартиру?

Хозяин дома неожиданно вспомнил, зачем она здесь, и мысленно обругал сам себя. «Она определенно как-то влияет на меня, – не в первый уже раз подумал он. – У меня мозги вскипают, и я забываю о самых простых вещах. Верю во всякую чушь! Она так уверенно сказала, что мы должны пожениться, что я просто обалдел. Но это же глупость какая-то. С чего я должен на ней жениться? А мы разговариваем так, словно это дело решенное».

– Вы уже почти все видели. Остался только мой кабинет, – сказал он, помрачнев.

– Кабинет и есть самое интересное.

– Почему это?

– Там наверняка много книг.

– Вы любите читать?

– Странный вопрос, – удивилась Люба, бросив на него косой взгляд. – Учитывая мою профессию.

– А, понимаю! Занимаетесь подпиткой мозгов? – съехидничал Астраханцев. – Заряжаетесь чужими идеями?

Люба не поняла его иронии, но промолчала, решив, что со временем они все же приладятся друг к другу. Дмитрий повел ее в кабинет, и она тотчас спросила, указав на комнату Амалии:

– А тут у вас что?

Астраханцев на секунду замялся. Прежде это была их общая с Амалией спальня. Но после того как отношения начали увядать, он перебрался в кабинет. А комната перешла в полное и безраздельное владение жены. Уезжая, та заперла ее на ключ, а ключ положила в шкатулку, которая стояла на тумбочке под вешалкой. Но гостью наверняка придется туда пустить, ведь Амалия желала, чтобы вся квартира подверглась тотальной чистке.

– Тут спальня, – сказал он.

– В спальню не пойдем, – заметила Люба с деланой веселостью.

– Ну, вам все равно придется, – пожал плечами Астраханцев.

– В каком смысле – придется?

– В том смысле, что дело, которое вы затеяли, не может считаться законченным, если вы не охватите и спальню тоже.

– Мы вместе его затеяли, – на всякий случай напомнила Люба и запальчиво добавила: – И это совершенно не значит, что нужно охватывать все сразу.

– Как скажете, – мило улыбнулся Астраханцев. – У вас наверняка есть какой-то план.

– Да нет у меня никакого плана!

– Чтобы вы знали: ключ от спальни вот здесь. – Хозяин дома указал на деревянную шкатулку, стоявшую на тумбочке. А теперь – милости прошу в мой кабинет. Наверное, это самое грязное место во всей квартире, – пошутил он. – Я имею в виду не пыль и беспорядок, а энергетическую грязь, – скрючил пальцы, словно собирался напасть на нее, как коршун на куропатку, и проскрипел: – Здесь полно темной энергии, всяких гадких мыслей, скопившихся в углах…

– Вы что, Дарт Вейдер? – спросила та с иронией. – Откуда у вас темная энергия? – И негромко добавила: – Вы такой светлый человек…

– Правда? – растерялся и обрадовался Астраханцев. – Вы это серьезно говорите?

– Совершенно серьезно, – кивнула она и тут же ахнула, очутившись среди стеллажей, плотно заставленных томами: – Боже мой, какой восторг!

– Я собираю библиотеку с двенадцати лет, – с гордостью сказал Дмитрий. – Все началось с Шекли и Брэдбери. Родители покупали мне маленькие кирпичики зарубежной фантастики вместо мороженого и машинок. Постепенно я втянулся и расширил интересы.