Соблазненная сенатором - [33]

Застегивая рубашку, я хмурюсь, вспоминая о ее платье. Дерьмо! Я разорвал его. Надеюсь, у нее есть другое?

Сегодняшний день пронизан безумием. Чем больше я думаю о риске от того, что мы сделали, тем больше учащается мой пульс.

Я прекрасно понимаю, что это была одноразовая сделка и это не должно продолжиться. Скажите это моему возбуждению, которое эта девушка вызывает во мне, убивая инстинкт самосохранения.

Я совсем потерял голову? Я увидел ее впервые два месяца назад и прошли месяцы с тех пор, как я занимался подобным видом секса, когда кампания еще не была в полном разгаре.

Нет, ты сошел с ума из-за этого.

Я протягиваю ремень в петли брюк, кожа скрипит в моих руках, и я отказываюсь думать об Анжеле ― последней сабе, с которой у меня был контракт... бывшей членом клуба, манипуляторше и сенаторе, но не такой, как я. Она дважды задница, а ее предыдущий партнер умер. Черт, не о том думаешь, Бен.

То, что я придурок ― вполне очевидно. С того момента, как я увидел Кеннеди, мой неофициальный статус был раскрыт. Один поцелуй в коридоре, и эта девчонка сделала меня.

Сейчас я чувствую, что должен был взять такси из аэропорта. Я смотрю на своего нового стажера и понимаю... черт, у меня нет никаких угрызений совести относительно нее. Нет ничего больше, чего бы я хотел с момента нашего первого поцелуя и последнего секса, и сейчас я могу думать только о том, как ощущается ее киска; я должен обладать ею. Полностью.

Я уверен, что это не последний раз, что мой член снова окажется в ней. Кеннеди сильно отличается от Анжелы ― только, как удовлетворять свои жесткие сексуальные аппетиты, когда мы с Кеннеди приедем в Вашингтон. Теперь, когда я нашел ее ― это как наркотическая зависимость, мне нужна еще доза. Но почему из всех людей именно она?

Спустя месяцы после разрыва всех отношений с Анжелой, скандал обошел меня стороной, и я взял перерыв в Доме. Это работало в мою пользу, давая мне больше времени сфокусироваться на моей кампании.

До сегодняшнего дня. Возможность скандала заставила меня отступить.

Нет никакой связи с тем, что происходит в Доме.

Ни имен.

Ни обязательств.

Ни ожиданий. Только чистейший грубый секс.

Если я хочу жесткого секса с минимальным риском, мне надо подождать. Спустя несколько часов я вернусь в Вашингтон.

Но то, как Кеннеди вновь появилась в моей жизни. Та сила и магнетизм, что тянут нас друг к другу, усиленные ее комментариями и упрямством.

Это ее ошибка, она заставила меня хотеть ее, как никого и никогда. За все мои тридцать шесть лет я никогда не верил, что кто-то сможет завести меня так, как это сделала Ксавия Кеннеди. Черт, она управляет мной, а ведь мы только встретились.

Теперь я буду иметь удовольствие работать с ней весь следующий месяц... Если она не одумается и не решит закатать меня под каток.

Я поднимаю покрывало с пола и, подойдя к краю кровати, накрываю ее. Она не сопротивляется, и я заправляю несколько растрепавшихся прядей.

Боже, она прекрасна и я закрываю глаза, понимая, что она противоположность тому, что мне необходимо. Я вдыхаю и убираю руку от ее лица.

Отходя назад, я вижу ее туфли, выглядывающие из-под одеяла. Черт, лучше сниму их. Опустившись на одно колено, изучаю тонкие ремешки, опутавшие ее щиколотки, подцепляю тонкую полоску кожи, которая требует максимальной концентрации для расстегивания. Или это ее стройные ноги отвлекают меня? Я убеждаюсь в этом, когда мой взгляд поднимается к икрам.

Я ставлю ее туфли рядом с кроватью и накрываю ее ноги, обеспокоенный тем, что эта девчонка поставила меня между молотом и наковальней.

Мы проведем бок о бок следующие недели, и я не буду отрицать, что это будет достаточно трудно для меня. Если я смогу не обращать внимания на этот голод. Либо это плохая идея взять ее в Вашингтон, либо нужно придумать план, который будет работать.

Я хочу ухватить свой кусок пирога, и с удовольствием насладился бы вкусом Кеннеди. Задумавшись, я обуваю ботинки без носок и беру ее ключ.

Черт, мне нужен мой, но я его не вижу. Может он внутри ее сумки. Подхожу к комоду, открывая ее сумочку. Я не верю своим глазам – у этой женщины в сумочке целый мини-офис. Папки, ноутбук, «Айпад» и не один, а целых два «Айфона». Слишком много связей?

Я ищу по карманам, но ключа нет. У меня напрягается шея. Беру ее кошелек и проверяю. Что за черт? Я нисколько не хочу узнать все ее маленькие грязные секреты.

Открываю его, проверяя содержимое. Карточка фитнесс-клуба «Амекс», студенческий, права. Я открыл другой карман, и мои брови поползли вверх, как только я увидел фотографию, на которой Кеннеди была с каким-то парнем. Его лицо мне кажется знакомым, но он в солнечных очках, поэтому не могу... Черт.

Это Джон, наш водитель. Он обнимает ее рукой за плечи, ее голова откинула и она смеется.

Не имеет значения, что он ее друг. Мы не делали ничего такого на заднем сидении, и я уверен, что все дерьмо от моих действий осталось за бортом. Я пытаюсь вспомнить всю поездку от аэропорта до кофейни и затем до отеля ― ничего такого, что бы отложилось в моей памяти. Хорошо, говорю я себе. Значит они друзья. Это не страшно.

В напряжении сжимаю челюсть и смотрю на нее, она выглядит такой открытой... такой счастливой и я понимаю, что в этом моя заслуга.