Соблазненная сенатором - [30]

Каждая часть меня кричит ему. Эротично повторяясь и отдаваясь эхом в крови, я начинаю стонать. Хныкать.

― Беннетт, пожалуйста.

― Позволь мне, ― бормочет он и шлепает меня, потирая рукой поверх моей кожи. Трескающийся звук его шлепков громкий. Он прикасается своей ладонью вплотную ко мне, пока я трясу бедрами для чего-то большего, даже не знаю для чего. Мой разум так же опалило, как и мою кожу.

Раз за разом, я прихожу в себя от шлепков его крупной ладони, которые учат меня его хорошим манерам. Он трет рукой по моей заднице в медленном, размеренном массаже, окуная пальцы между моих ягодиц. Сжимая свои бедра, я ищу его пальцы, в которых нуждаюсь больше, чем в своем следующем вдохе. Он дразнит мою киску. Его прикосновение доставляет неимоверное блаженство, растущее глубоко внутри меня, пульсируя в моем естестве. Он дразнит меня — изысканно изводит меня.

― Пожалуйста, ― шепчу я, отчаянно жаждущая его пальцев между моих складочек.

― Готова следовать указаниям? ― спрашивает он сиплым голосом.

Я встречаюсь с ним взглядом, который выглядит суровым, голодным и почти собственническим, затем я киваю, кусая губы.

― Да.

― Раскрой эти красивые ножки, ― командует он, смахнув выбившиеся пряди волос с моего лица.

Позабыв о колебаниях. Я раскрываю свои ноги и задерживаю дыхание, не зная, что он припас для меня. Он продвигается своими пальцами вниз между моих бедер, касаясь моей киски, тогда я поднимаю свои бедра в ответ. Он переключается на мой клитор, зажимая его между ними, и я рывком бросаюсь назад от его грубого прикосновения. О Боже, рябь удовольствия взорвалась, как фейерверк вдоль моей кожи и моих плотно сжатых внутренностей.

― Настолько отзывчиво. Ты мокрая и набухшая. Твою мать, я чертовски уверен, что могу позабавиться этим. Ты должна извиниться передо мной, деточка. Или не видать тебе вознаграждения.

Что он имел в виду… «позабавиться этим»?

Безрассудно, я говорю первое, что пришло мне на ум:

― Пойди и подрочи.

― Ты упрямая.

Это все, что он сказал перед тем, как начать шлепать меня на этот раз намного решительнее. Стоун ударяет по ягодицам моей задницы в быстрой последовательности, обеспечивая каждой шлепок точно в таком же месте. Святые угодники!

Расплавленный огонь распространяется по всей моей нижней части тела. Мое возбуждение начинает сочиться дождем. Я не могу удержать голову вверху, согнувшись над его бедрами, поэтому закрываю веки.

― Пожалуйста, ― хриплю я, пока он шлепает меня так сильно, что слезы жалят глаза.

― Разве я говорил отвернуться? ― Он останавливается и наматывает на руку мои волосы.

― Это уже слишком,― выдавливаю я.

― Посмотри на меня,― требует он.

Я качаю головой. Я не могу позволить ему увидеть себя подавленной.

Он тянет меня за волосы, заставляя повернуть шею, затем приближает свой рот к моему уху.

― Ты все еще борешься со мной, так что, это еще не слишком. Не отводи взгляд, или я начну снова. И если мне придется, я буду шлепать по твоей мокрой киске. Конечно, если ты хочешь идти на контакт, тогда я смогу вылизать твой клитор, пока ты будешь лежать с криками от оргазма. Так что же выберешь? Мягкое или жесткое?

Его высокомерный тон прорезает мое облако боли пронизанное возбуждением. Волна жара проносится между моими лопатками, и я стискиваю зубы. Вряд ли он будет меня умолять.

― Трахни мягко!

― Ах, ты не знаешь, когда нужно остановиться. Мягко оттрахаю потом!

Стоун переключается со своих рук на ремень. Кожа моей задницы горит и служит ох-какой-непослушный-рот напоминанием о том, кто кому задает порку.

Я отказываюсь нагибаться и находиться в таком положении со связанными запястьями, решившись принять каждый удар ремнем, даже не дрогнув. Но каждый укус рассекает мою решимость, затем я чувствую, как слезы начинают стекать по моим щекам. Я стараюсь стереть их с лица своим плечом, но я практически беспомощна и растянута. Я не могу больше удерживать себя в такой позиции.

Покалывание от капелек пота, вспыхнуло, словно вуаль эйфории, переполняющая мои чувства. Это не огонь держит меня в плену. А разряд экстаза, несущийся вверх по моему позвоночнику, разжигая внутри меня вспышки эротического голода. Я извиваюсь... и нуждаюсь в высвобождении.

Это безумие, но я не могу бороться, мое тело жаждет. Я хочу Стоуна внутри себя. Глубоко, глубоко внутри себя.

― Ладно. Пожалуйста, ― бормочу я. ― Ты прав. Ты выиграл! Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Я хочу того, что ты предлагаешь. Это то, что ты хочешь услышать?

Не проходит и секунды, как он поднимает меня вверх, бросая лицом вниз на кровать.

― Перевернись, ― инструктирует он меня.

Перевернувшись, я вижу, как он забирается на кровать, все еще частично одетый, его член в состоянии полной эрекции. Больше, чем раньше — как, такое вообще возможно?

― Согни колени и подними ноги.

Он сжимает свой член у основания, близко к яйцам, и направляет его к моей киске.

Я дрожу от его грубого прикосновения — от обещания трахать меня как мне нужно. Его член вбивается в меня, а мои соски превращаются в алмазные бусинки.

― Тебе нравится отдавать приказы. Много.

― А тебе, шлепки? Тебе необязательно быть такой язвительной, если тебя регулярно будет шлепать мужчина, который знает, что делать, чтобы вернуть тебя в игру.