Соблазненная сенатором - [21]

Конечно, голос в моей голове кричит отдать, но я этого не делаю. Некоторое время мы говорим о разных вещах ― не спрашивайте меня, о каких ― в них нет никакой логики.

Она говорит о войне, как об исключении. Вот каково это сидеть рядом с ней в присутствии водителя. Я бы лучше торговался с ней в постели. Кеннеди в военной реформе ― я помню что-то такое, но поток грязных мыслей о том, как я трогаю ее тело, бушует во мне и превращает все ее слова просто в шум.

Я поймал себя на том, что есть много вещей, в чем бы эта девушка могла послужить мне, помимо дел в парламенте. Она не должна сидеть и изучать законодательство, участвовать в слушаниях или отвечать на телефонные звонки. Я не рассматриваю ее, как часть моего персонала.

Моя идея не включает в себя мои внутренние и внешние политические мнения, скорее разработку законопроектов. Если забыть о моей стремительной политической карьере.

То, чего я от нее хочу, может погубить меня.

Если я не придумаю и не спланирую, как соблазнить эту женщину и заставить держать язык за зубами. Ее слова ― не мои.

Когда мы смотрим друг на друга, жила на ее шее сильно пульсирует, и я чувствую, что мне просто необходимо трахнуть ее. Действительно трахнуть. Все, что мне нужно в жизни ― это работа, много работы и то, что я от нее получу. Так почему бы не это?

С тех пор, как я встретил ее, не могу забыть. И не смогу, если мы будем так близко. Я не воспринимаю ее в качестве стажера ― она другая.

Конечно, было время, когда я полностью проверял девушек, для кого позиция сабмиссива была в новинку, показывал все грани своей похоти ― все детали.

Бессмысленные проверки.

Я смотрю на нее ― осматриваю сверху до низу, не пытаясь скрыть того, что я делаю. Боже, она просто потрясающая, со своей внешностью и мужеством. Я пытаюсь сосчитать, сколько удовольствия я получу, обладая ею, применяя все игрушки и трюки, что есть в моей пещере.

Мозг на пределе, я чувствую, как похоть разливается по моим жилам, и адреналин наполняет кровь, умоляя меня взять ее.

Вот дерьмо, я и в правду готов показать Кеннеди жесткий секс, а потом научить всем грязным штучкам, которые она может сделать, чтобы удовлетворить меня.

Мышцы во всем моем теле напряглись, я ослеплен желанием и мысленно раздеваю эту женщину, представляя ее с разведенными по сторонам руками, завязанными глазами и заткнутыми ушами, прикованную наручниками.

Стоун, ты сошел с ума?

Когда мы подъезжаем к кофейне, я слышу голос в голове, который чертовски раздражает: «Не вздумай даже приближаться».

***

В КОФЕЙНЕ пройдет неформальная встреча, которую я мог провести даже во сне, но вместо этого каждая частичка моего тела безудержно тянется к женщине, стоящей рядом со мной.

Мужчина хлопает меня по спине.

― Сенатор, правда ли то, что говорят о миграционной реформе? Что думает президент?

Черт, я с трудом могу произнести свое имя, а мне надо говорить. Я отвечаю на один вопрос за другим, когда на самом деле я будто нахожусь в своем персональном аду, где галстук больше напоминает петлю. Стоя с чашкой кофе в руке я мечтаю о том, чтобы в ней был «Скотч».

Приходит все больше и больше людей. Кеннеди отвечает на вопросы или отправляет людей ко мне, проведя предварительную беседу. Она ведет себя вполне естественно, но в переполненном людьми помещении наши тела неизменно соприкасаются и в один из таких моментов она задевает мой полувозбужденный член.

Больше, чем один раз. Я не могу направить свое тело в сторону от нее. Я еще раз посмотрел на нее и увидел, как она облизывает свои розовые губы и смотрит на меня в ответ.

Каждый раз я чувствую, как ток пробегает сквозь мое тело. Я мог бы провести всю ночь, глядя на нее.

Начали звучать аплодисменты, и я сосредоточился на картине впереди меня. Я иду к микрофону и оглядываю помещение кофейни.

― Мы живем во время непревзойденных возможностей и неопределенности. Сейчас я рассматриваю соседние объединения, как метафору для того, что мы должны сделать, как нация в двадцать первом веке, и то, что сделала предпринимательская ассоциация «Бэк Бэй», здесь в Бостоне ― яркий пример. Ваша поддержка феноменальна и ваше участие в формировании общества заслуживает признания. ― Я протягиваю свою чашку в сторону некоторых избирателей, пока мой взгляд не натыкается на Кеннеди... и мой разум на секунду отключается. Я чувствую, как наружу рвется стон, но заглушаю его, продолжая речь, которую за последний месяц я произносил бессчетное количество раз. В конце я благодарю всех за то, что пришли и киваю, оттягивая свой воротник, я встречаю ее взгляд.

Я подхожу к ней.

― Есть какие-нибудь мысли или предложения по улучшению? ― спрашиваю я, улыбаясь тому, кто хлопает меня по спине в ответ на поздравления, раздающиеся вокруг.

― Все в восторге от того, что вы здесь, ― говорит она, улыбаясь и глядя на людей вокруг.

Не все. Я бы предпочел вернуться в отель.

― У тебя хорошо получается работать с толпой.

Она смотрит на меня и произносит.

― У меня есть опыт работы на массовых мероприятиях.

Каждый раз, когда я смотрю на нее она делает что-нибудь, что вызывает во мне желание утащить ее в подсобку и прижать к стене, желая узнать, играет ли она со мной или правда хочет, чтобы я ее трахнул. Находиться рядом с ней в машине было просто пыткой, и я не могу дождаться, когда мы выйдем отсюда.