Соблазненная грехом - [76]

– Ну, полагаю, теперь-то она поплатится за содеянное, – послышался за спиной Эйми голос Теодосии. – Я всегда знала, что эта женщина – злобная интриганка, но никогда не думала, что в своем ожесточении она способна пойти на убийство. Ньюгейтская тюрьма слишком мягкое наказание для нее.

Отвернувшись от окна, Эйми вновь посмотрела на repцогиню:

– По крайней мере этот кошмар наконец-то закончится. Больше не придется оглядываться, в любую минуту ожидая, что кто-то столкнет тебя в пропасть или спустит с лестницы.

При упоминании той опасности, что преследовала Эйми па протяжении последних недель, герцогиня с обеспокоенным видом закивала:

– Да, это единственное, что успокаивает. До сих пор удивляюсь, как я могла не догадываться о том, что тебе угрожала опасность. Когда представляю, как ты висишь на краю утеса… – Герцогиня содрогнулась. – Дитя мое, ты должна была мне рассказать.

– Я хотела, – поспешила заверить ее Эйми, – но считала, что будет лучше, если вы останетесь в стороне от всего этого. Не хотелось пугать вас.

– Хм. Теперь ты наверняка знаешь, что меня не так-то легко напугать. Я в большей степени огорчена тем, что ты не поделилась со мной своими неприятностями. – Герцогиня, опираясь на трость, подалась вперед. – А я-то полагала, что поспешный отъезд из Корнуолла связан со срочной необходимостью объявить о предстоящем бракосочетании – твоем и виконта. Я ведь заметила, что ночь накануне нашего отъезда в Лондон ты провела не в своей спальне.

Герцогиня застала Эйми врасплох. Она в замешательстве смотрела на свою наставницу.

– Не надо на меня таращиться, словно я сошла с ума и несу полный бред, – сказала Теодосия, властно взмахнув рукой. – Что-то я могу, конечно, не замечать, но если мне нужно присматривать за юными девушками, я за ними присматриваю. И поверь мне, вижу многое из того, что от меня пытаются скрыть. Единственная причина, по которой я не высказала тебе своего неодобрения, кроется в том, что я глубоко уважаю лорда Стоунхерста. Я знаю, что он благородный человек и неравнодушен к тебе. Поэтому я не сомневаюсь, что если он хоть чем-то скомпрометировал тебя, то сделает все необходимое, чтобы достойно выйти из ситуации. – Наклонив голову, герцогиня испытующе смотрела на Эйми, лишая ее всякого присутствия духа. – Признайся, пока мы пребывали в усадьбе виконта, он сделал тебе предложение? Ведь так? Что ты молчишъ? – Вопрос герцогини словно выбил из-под ног Эйми почву. – Если это не так и он просто соблазнил тебя, он рискует вызвать мой гнев.

Эйми никак не могла справиться с замешательством и подыскать более или менее связный ответ. Что она могла сказать герцогине? Неожиданно за дверью раздались быстрые шаги, а спустя мгновение в комнату постучали.

– О! Мне сказали, что вы вернулись. – Раскрасневшееся лицо вошедшего в комнату герцога Мейтленда расплылось в довольной улыбке. Его внезапному появлению удивились обе дамы. – Какой приятный сюрприз, маман, – весело продолжал он, закрывая за собой дверь. Быстрыми шагами он пересек комнату и, склонившись в приветственном поклоне, поцеловал руку Теодосии. – Я и не думал, что увижу вас так скоро.

Герцогиня ответила ему сдержанным кивком:

– Да, так случилось, что в последнюю минуту планы изменились. У лорда Стоунхерста появилось важное, не терпящее отлагательства дело.

– Понятно, – едва заметно нахмурился герцог. – Случаем это «важное дело» не имеет отношения к тем двум вооруженным мужчинам, что не хотели пускать меня в дом?! – Тон герцога отчетливо свидетельствовал о его крайнем раздражении из-за неожиданного оцепления его владений.

Эйми неловко заерзала на стуле, но, поборов смущение, откашлявшись, ответила:

– Мне очень жаль, ваша светлость, – щеки ее вмиг запылали, – это все по моей вине.

Герцог с озадаченным видом взглянул на Эйми:

– Прошу прощения, моя дорогая, но при чем здесь вы?

Эйми понимала, что объяснения не избежать, но совершенно не знала, с чего начать. Она кинула умоляющий взгляд на Теодосию, и герцогиня пришла на помощь: по возможности кратко пересказала пасынку истории покушения на Эйми. К концу рассказа герцог уже сидел рядом с Теодосией на канапе и изумленно смотрел на Эйми, изображая неверие.

– Это поразительно! – воскликнул он. – Ты полагаешь, что все это дело рук Оливии.

Эйми кивнула:

– К сожалению, да. Сейчас лорд Стоунхерст допрашивает ее в доме отца. Я сама никак не могу привыкнуть к этой мысли, я знала, что тетя ненавидела маму, но что она сможет убить человека… У меня не укладывается в голове. Как она могла совершить такое?

Теодосия вздохнула:

– Боюсь, что женитьба твоего отца и последовавший за этим скандал стоил Оливии всего, что было для нее дорого. Доброго имени ее семьи, ее положения в обществе, возлюбленного… Возможно, в этом убийстве она видела единственный способ заполучить все назад. Оливия не могла разумно мыслить, когда дело касалось Элиз.

– Да, пожалуй, люди склонны к необдуманным спонтанным поступкам, когда на горизонте появляется угроза всему, что им дорого.

Слова, сказанные Мейтлендом, привлекли внимание Эйми – что-то было в его голосе, в интонации, что заставило ее напрячься. Она почувствовала на себе тяжесть его взгляда и ощутила легкий озноб – глаза герцога горели странным блеском, он внимательно изучал ее.